8 ноября 2021 года в Кисловодском городском суде Ставропольского края начались прения по делу семи лидеров оппозиции в Ингушетии – Ахмеда Барахоева, Мусы Мальсагова (председателя ингушского отделения Российского Красного креста), Исмаила Нальгиева, Зарифы Саутиевой, Малсага Ужахова (председателя ныне ликвидированного Совета тейпов ингушского народа), Багаудина Хаутиева и Бараха Чемурзиева. Они организовывали протест против изменения границы между Ингушетией и Чечней и участвовали в митинге 27 марта 2019 года на площади у Национальной телерадиокомпании (НТРК) "Ингушетия" в Магасе, который сопровождался столкновениями с Росгвардией.
Уголовное было возбуждено в начале апреля 2019 года. Все подсудимые с тех пор содержатся в СИЗО. Им были предъявлены обвинения в организации насилия по мотиву политической вражды в отношении представителей власти в связи с исполнением ими своих обязанностей (ч. 3 ст. 33 и ч. 2 ст. 318 УК). Мальсагову, Барахоеву и Ужахову также предъявлено обвинение в организации экстремистского сообщества (ч. 1 ст. 282.1 УК), а остальным – в участии в нем (ч. 2 ст. 282.1 УК). Ужахову, кроме того, предъявили обвинение в организации создания некоммерческой организации, сопряженной с побуждением граждан к совершению иных противоправных деяний, по мотивам политической вражды (ч. 3 ст. 33 и ч. 2 ст. 239 УК), а Барахоеву – в участии в этой организации (ч. 3 ст. 239 УК) и в неисполнении обязанности по подаче уведомления об иностранном гражданстве (ст. 330.2 УК). Срок давности привлечения к ответственности по последнему обвинению истек.
В ходе прений обвинение потребовало приговорить Барахоева, Мальсагова и Ужахова к девяти годам колонии общего режима, Нальгиева, Хаутиева и Чемурзиева – к восьми годам, а Саутиеву – к семи с половиной годам колонии общего режима.
Дело бывшего министра внутренних дел Ингушетии Ахмеда Погорова, обвиняемого по ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 318 УК и по ч. 2 ст. 282.1 УК, расследуется отдельно, так как он долгое время находился в розыске и был задержан только в феврале 2021 года.
Прокуратура утверждает, что в мае 2018 года Ужахов, Барахоев и Мальсагов, объединенные политической враждой к президенту республики Юнус-Беку Евкурову, создали экстремистское сообщество, которое распространяло призывы к участию в несогласованных акциях протеста в СМИ и соцсетях, и организовывали такие акции. По мнению гособвинителя, они фактически создали на базе Совета тейпов теневое правительство, которое пыталось подменять органы государственной власти. Преследуя цель "создания политического кризиса в республике", обвиняемые намеревались добиться от главы республики, правительства и депутатов сложения полномочий, после чего сформировать марионеточное правительство, заявил в суде гособвинитель.
После митинга в октябре 2018 года участники сообщества создали Ингушского комитета национального единства (ИКНЕ), который, по версии обвинения, стал "центральной организацией экстремистского сообщества"; при этом Ужахов в него не вошел, поскольку считал, что Совет тейпов должен быть отделен от политики. Барахоев, заявил гособвинитель, "с целью формирования у населения республики негативного отношения к представителям органа власти" инициировал вызов депутатов народного собрания Ингушетии на шариатский суд и вынудил их раскрыть результаты тайного голосования по вопросу о границе республики. Представитель прокуратуры также отметил, что Чемурзиев, как глава общественного движения "Опора Ингушетии", был ответственным за согласование митингов "с целью придания ... деятельности видимости законной". Погоров, по мнению гособвинения, дискредитировал органы власти, создав себе образ борца с коррупцией; Нальгиев, лидер "религиозной общественной организации" "Выбор Ингушетии", координировал волонтеров из молодежной среды; секретарь ИКНЕ Саутиева координировала организацию массовых мероприятий, работала с диаспорами за рубежом; Хаутиев, являясь руководителем Координационного совета молодежных организаций Республики Ингушетия, склонял молодежь у участию в несогласованных акциях, изготавливал баннеры, готовил программы выступлений на митингах, обеспечивал их оргтехникой и занимался вопросами безопасности с Нальгиевым и волонтерами.
Митинг 27 марта 2019 года, заявил гособвинитель, стал "апогеем" деятельности сообщества. Его, как следует из обвинения, организаторы сообщества объявили бессрочным до выполнения требований протестующих, тем самым "осуществляя психологическую мотивацию и стимулирование" участников митинга проявить неподчинение и применить насилие в отношении представителей власти, что и привело к столкновениям.
Отметим, что ни одному из обвиняемых не вменяется в вину применение насилия или угроза применения такового. Однако целый ряд участников столкновений в Магасе в 2019–2021 годах был осужден за применение насилия в отношении представителей власти, совершенное по мотиву политической вражды.
Мы считаем неправомерным обвинения ингушских активистов как по ст. 282.1, так и по ст. 318 УК. Как заявляло следствие, активисты преднамеренно подталкивали участников митинга 27 марта 2019 года к применению насилия в отношении представителей власти по мотиву политической вражды, когда, "манипулируя этническими обычаями" и "провокационно взывая к мужскому достоинству и национальному единству", призывали их любыми способами защитить старейшин и женщину (Саутиеву). Но у нас нет оснований считать ни что активисты заранее спланировали провокацию насилия, ни вообще что эти призывы (вне зависимости от того, были они запланированы заранее или озвучены спонтанно) имели цель мотивировать собравшихся к насилию. Тем более нет у нас оснований расценивать мирную политическую критику и организацию мирных собраний в качестве общественно опасных деяний, совершенных по мотиву ненависти. Следовательно, с одной стороны, невозможно считать объединение активистов экстремистским сообществом, то есть группой лиц, созданной для подготовки преступлений экстремистской направленности. С другой стороны, эти призывы невозможно рассматривать и как действия по организации применения насилия.
