Мы публикуем комментарий Ксении Сергазиной, религиоведа, доцента Учебно-научного центра изучения религий РГГУ, эксперта Центра "Сова". Главная тема комментария - преследование Свидетелей Иеговы в России.
6 февраля 2019 года Железнодорожный суд Орла признал Свидетеля Иеговы Денниса Кристенсена виновным в организации деятельности экстремистской организации (ч. 1 ст. 282.2 УК) и приговорил его к шести годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.
Вопрос, который задают журналисты и на который пытаются – каждый по-своему – отвечать эксперты, такой: за что именно Деннис Кристенсен проведет в российской тюрьме шесть лет?
Председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев, выступая на общероссийском семинаре-совещании судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов озвучил свою позицию по этому вопросу: Свидетелей Иеговы преследуют не за веру, а за нарушение закона.
"Подается все так, будто преследуются люди за свой религиозный взгляд, за религиозную деятельность, - сказал он. - Но ведь решение, которое выносил в том числе и Верховный суд, не связано с вопросом занятия религией. Говорили о другом – что нарушен закон, нарушены правила, которые религиозные организации не имеют права нарушать".
Мало кто не согласится с такой формулировкой: если кто-то нарушил закон, он должен быть наказан. Юридически, как кажется, все так. И об этом же говорит и Минюст, и представители администрации президента. Всё по закону.
И вот тут нужно остановиться и задуматься, какой именно закон нарушили Свидетели Иеговы, за что именно запрещена в России организация Свидетелей Иеговы и за что именно сидит в тюрьме Деннис Кристенсен – не первый и, увы, не последний в России репрессированный Свидетель Иеговы.
20 апреля 2017 года Верховный суд удовлетворил иск Министерства юстиции о признании Управленческого центра Свидетелей Иеговы в России экстремистской организацией. Согласно решению суда, немедленной ликвидации подлежат как Управленческий центр, так и 395 местных религиозных организаций как его структурные подразделения. Имущество организации обращено в доход государства – вернее, постепенно обращается в доход государства, потому что большую часть зданий Свидетели Иеговы за два года успели подарить зарубежным общинам – и теперь в разных регионах суды отыгрывают назад эти решения, признавая одну сделку за другой мнимыми, недействительными. А речь ведь, замечу на полях, идет о собственности, которую Свидетели Иеговы в жалобе в ЕСПЧ оценивают в 79 215 679 евро.
Итак, организация Свидетелей Иеговы признана экстремистской.
Комментируя это решение, известный российский «сектовед» Александр Дворкин настаивает на том, что бывает экстремизм «внешний», а бывает – «внутренний», когда организация изнутри вредит своим членам, ограничивая контакты между верующими и неверующими. Но закон, слава Богу, пока такого разделения не знает. Зато в нем уже есть формулировка, позволившая применять его против Свидетелей Иеговы и любых других верующих людей, считающих свою религию истинной: экстремизм – это в том числе и «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его религиозной принадлежности».
В итоге, начиная с 2009 года, в Федеральный список экстремистских материалов брошюры Свидетелей Иеговы были включены за высказывания вроде этого: ««Люди поклоняются многому. Но в Библии говорится, что есть лишь один истинный Бог. Не все верования и обычаи плохие. Но Бог не одобряет те, которые произошли из ложной религии и противоречат библейским учениям».
Здесь мы, очевидно, имеем дело с уверенностью в истинности своего религиозного выбора, а не с основанием для какой-то дискриминации по религиозному признаку. И хорошо бы, чтобы из текста закона об экстремистской деятельности явно следовало, что утверждения об истинности одного религиозного учения и ложности другого (что свойственно большинству религий) – это не то же самое, что утверждение религиозного превосходства, приводящее к дискриминации.
Иначе получается, что, пользуясь действующим определением экстремизма, в России можно признать экстремистскими и многие другие религиозные организации, по тем или иным причинам вызывающие «общественное» беспокойство, – американским ли финансированием, навязчивой проповедью или регулярными сборами денег на строительство новых церковных зданий.
А признав, увидеть законность в принятом решении – как это было, скажем, в советское время со статьей 58-10 (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания) или другими статьями, которые получали религиозные диссиденты в СССР – будь то Свидетели Иеговы или православные священники.
Пока формулировка экстремизма в законе об экстремистской деятельности такова и внятных пояснений к ней не дается, можно и нужно беспокоиться о судьбе права на свободу совести в России и о верующих, потому что свободное исповедание их религии оказывается незаконным.
Так в чем же состоит экстремистская деятельность Свидетелей Иеговы, согласно решению Верховного суда? В распространении запрещенных текстов, то есть брошюр, признанных экстремистскими за утверждение в них истинности веры Свидетелей Иеговы. А свои шесть лет тюрьмы Деннис Кристенсен получил за то, что «участвовал в деятельности запрещенной организации». Но нужно помнить, что эта деятельность состояла ни в чем ином, как в организации религиозных собраний с чтением и комментированием библейского текста, пусть и в своём переводе. И вот за проведение таких собраний, за чтение Библии и проповедь глава орловской общины Свидетелей Иеговы получил шесть лет колонии.
И при этом председатель Верховного суда России уверяет нас, что «за веру никто никого не преследует: принято решение о запрете организации в связи с тем, что она занималась деятельностью, которая была запрещена законом».
Очень легко подменить «богослужения» «деятельностью запрещенной организации», а верующих назвать экстремистами и отправить их за решетку «ради их же блага» и «чтобы другим неповадно было». Только в чем в таком случае сегодняшняя свобода совести в России отличается от преследования верующих в Советском Союзе?
