По мнению ЕСПЧ, решение 2021 года о запрете структур сторонников Алексея Навального показало, что применение антиэкстремистского законодательства в России не имеет никакого отношения к верховенству права.
16 декабря 2025 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес постановление по делу «Фонд борьбы с коррупцией (ФБК) и другие против России», в котором были объединены 139 жалоб организаций Алексея Навального, их руководителей и рядовых активистов.
Жалобы касались обысков, изъятий вещей и денег, заморозок банковских счетов в рамках расследования деятельности ФБК, признания ФБК «иностранным агентом», а также признания ФБК, Фонда защиты прав граждан (ФЗПГ) и общественного объединения «Штабы Навального» экстремистскими организациями в 2021 году.
ЕСПЧ постановил, что российские власти во всех этих случаях нарушили Европейскую конвенцию по правам человека. Массовые обыски суд признал нарушившими ст. 8 Конвенции, заморозку счетов и изъятие наличных средств при обыске — ч. 1 Протокола № 1 к Конвенции. Признание ФБК «иностранным агентом» ЕСПЧ счел нарушившим ст. 11 Конвенции в свете ст. 10, сославшись на прецедентное дело «Кобалия и другие против России».
Относительно признания структур сторонников Навального экстремистскими ЕСПЧ отметил, что это решение формально было основано на соответствующих нормах федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», но оно в очередной раз проиллюстрировало чрезмерную широту интерпретации определения экстремизма российскими властями. В решении о запрете Мосгорсуд назвал деятельность организаций систематической и направленной на насильственное свержение конституционного строя, ведущей к нарушениям прав и свобод человека, нарушению общественного порядка и возбуждению социальной розни. При этом он сослался на случаи распространения в интернете экстремистских материалов, организацию несогласованных мероприятий и вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Однако, подчеркивает ЕСПЧ, Мосгорсуд не привел никаких конкретных высказываний, возбуждающих ненависть; не указал доказательств того, что призывы к участию в мероприятиях чем-то отличались от приглашений к участию в мирных митингах; не отметил свидетельств целенаправленного вовлечения именно несовершеннолетних в деятельность.
Таким образом, пришел к выводу Страсбургский суд, термин «экстремизм» был использован не в отношении действий, связанных с насилием, ненавистью и угрозами, а в отношении обыкновенной активности в области политики, ассоциации и выражения мнения. Следовательно, заявители не могли предвидеть, что эта мирная деятельность, защищаемая статьями 10 и 11 Европейской конвенции, приведет к таким серьезным санкциям, как ликвидация организаций и запрет на их работу. Вышестоящие судебные инстанции также не обеспечили защиты от расширительной трактовки понятия «экстремизм», подчеркнул ЕСПЧ.
Отдельно в постановлении отмечено, что запрет организаций сторонников Навального повлек различные дополнительные последствия. Так, публичное демонстрирование их символики — включая портреты самого Навального или репосты с упоминаниями этих организаций — стало наказуемым по ст. 20.3 КоАП. А целый ряд бывших членов штабов, региональных координаторов и рядовых сторонников Навального подвергся преследованию по обвинениям в участии в экстремистской организации или в финансировании ее деятельности, даже за переводы небольших сумм. Кроме того, предполагаемая причастность к запрещенным организациям, напомнил ЕСПЧ, повлекла запрет лишение ряда активистов пассивного избирательного права на срок от трех до пяти лет. Все это ЕСПЧ назвал примерами расширительного и карательного применения антиэкстремистского законодательства, его сдерживающего воздействия (chilling effect) на реализацию свободы выражения мнения в политике и свободу ассоциации.
«Подобные последствия свидетельствуют, что речь идет о системе, в которой мирное и легитимное поведение стигматизировано и криминализировано. Эта ситуация фундаментально несовместима с принципами плюрализма и толерантности, лежащими в основе понятия “демократическое общество”, и не имеет никакого отношения к стандартам государства, в котором верховенствует право», — указал ЕСПЧ.
Исходя из этого суд решил, что запрет организаций Навального не был основан на законе и нарушил ст. 11 Европейской конвенции по правам человека, рассмотренную в свете ст. 10.
Более того, ЕСПЧ заявил, что все вышеперечисленные нарушения имели такой характер, что речь идет и о нарушении ст. 18 Конвенции. Страсбургский суд отметил, что ранее уже рассматривал множество жалоб Навального и его сторонников и считает, что речь идет об устоявшемся паттерне их преследования, причем в некоторых делах ЕСПЧ уже устанавливал элементы политической мотивации действий властей. В данном же деле ЕСПЧ отметил исключительный масштаб и согласованность мер против сторонников Навального в виде заморозок счетов и обысков. По мнению Страсбургского суда, это позволяет говорить о том, что эти меры не были вызваны следственной необходимостью, а были частью целой срежиссированной кампании.
Последовавшие признание ФБК «иноагентом», а затем и экстремистской организацией позволили ЕСПЧ говорить о кумулятивном эффекте мер против сторонников Навального. ЕСПЧ подчеркнул, что в совокупности эти меры разрушили организационную структуру движения Навального, исключили его сторонников из политической жизни и послужили четким сигналом вообще всем, кто хотел бы заняться оппозиционной деятельностью. Их совокупное воздействие было заключено в парализации легитимной деятельности заявителей в областях политического самовыражения и гражданского участия, что нанесло удар по основам плюралистической демократии, указал ЕСПЧ.
Наконец, ЕСПЧ заявил, что «в последние годы политическая система России подверглась глубокой трансформации, отмеченной прогрессирующим разрушением независимых институтов, подавлением голосов несогласных и эрозией фундаментальных демократических механизмов гарантий», что только усугубилось с началом боевых действий в феврале 2022 года. Суд также сослался на мнения международных структур о противодействии российских властей Навальному и его сторонникам, в том числе на резолюции ПАСЕ, Европарламента и Евросоюза. В итоге ЕСПЧ решил, что действия российских властей были частью скоординированных усилий беспрецедентного масштаба, направленных на уничтожение организованной демократической оппозиции с Навальным во главе, и имели цели, далекие от разрешенных Конвенцией.
По всем 139 жалобам ЕСПЧ обязал Россию выплатить компенсации причастным лицам. В частности, в связи с признанием структур Навального экстремистскими организациями 20 тысяч евро Россия должна выплатить наследнице руководителя ФБК Алексея Навального — Юлии Навальной; эта сумма также включает компенсации по жалобам ФБК на обыски, заморозку счетов фонда и признание «иноагентом». 10 тысяч евро положены Ольге Гусевой и Леониду Волкову как руководителям ФЗПГ и штабов Навального. В связи с причастностью к ФБК и невозможностью принять участие в выборах после его запрета, а в ряде случаев также за обыски и заморозку счетов еще по 10 тысяч евро полагается Волкову, Гусевой, Вячеславу Гимади, Александру Помазуеву, Ивану Жданову, Руслану Шаведдинову, Олегу Емельянову, Георгию Албурову, Владлену Лосю, Дмитрию Низовцеву и Кире Ярмыш.
Напомним, Россия не исполняет решения ЕСПЧ, принятые после 15 марта 2022 года, но сам суд полагает, что исполнению подлежат все постановления, касающиеся событий, произошедших до 16 сентября 2022 года.
Добавим также, что 27 ноября 2025 года Верховный суд России признал террористической организацией американское юридическое лицо последователей Навального — Anti-Corruption Foundation, Inc. (ACF, ACF International, «Фонд борьбы с коррупцией, Инк.»).
