Эта статья является существенно обновленной версией рабочего материала, подготовленного к семинару по проблемам "антиэкстремистского" законодательства, который Центр "СОВА" проводил 1 июля 2005 г. Статья опубликована в книге "Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям". М.,2005.

Введение : Санкции против организаций : Предвыборная агитация : Санкции против СМИ : Запрет экстремистских материалов : Уголовные преследования : Выводы

Введение

Прошло три года с момента вступления в силу закона "О противодействии экстремистской деятельности", и можно уже подвести некоторые итоги его применения.

Определение экстремистской деятельности явно затрагивает ряд норм права, прямо не упомянутых в этом законе. Речь идет о ст. 282 УК и о различных преступлениях на почве ненависти. Мы будем рассматривать соответствующие этим нормам права деяния тоже как экстремистскую деятельность в смысле ст. 1 Закона 2002 года (далее слово "экстремизм" и производные от него употребляются только в этом смысле).

Мы не будем рассматривать здесь преступления террористического и даже пропагандистского характера, связанные с деятельностью чеченских сепаратистов. Эти деяния вполне подпадают под определение экстремистской деятельности (так как понятие "терроризм" включено в понятие "экстремизм" той же ст. 1 Закона), однако, по политическим причинам, они образуют совершенно другую область правоприменения. Более того, антитеррористическое законодательство образует смежную, но все-таки другую юридическую сферу.

Закон "О противодействии экстремистской деятельности" вступил в силу 30 июля 2002 г. Здесь мы будем рассматривать действия правоохранительных органов и судов именно с этого момента и до времени написания статьи (то есть до сентября 2005 года), причем только по отношению к противоправным эпизодам, имевшим место также после 30 июля 2002 г., за исключением дел по интересующим нас статьям УК, не затронутых Законом 2002 года (здесь и далее так будут называться в совокупности сам закон "О противодействии экстремистской деятельности" и сопряженные с ним поправки в другие законы).

Обзор структурирован по юридическим нормам, применяемым в отношении преступлений экстремистского характера.

Если не оговорено иное, вся используемая информация представлена в обзорах и новостях сайта Центра "СОВА" (http://sova-center.ru). Все основные события 2004-2005 годов описаны в этом сборнике в обзорах Г. Кожевниковой, а также в статьях авторов на эти же темы [1], охватывающих события 2002-2003 годов, так что здесь мы эти подробности по возможности не повторяем.

Санкции против организаций

Организация может быть названа экстремистской, только если она ликвидирована в соответствии с Законом 2002 года. Нам известно очень мало таких случаев, хотя Закон, как утверждали в 2002 году, принимали в первую очередь ради этого.

Первый случай - закрытие в Омске именно по нормам Закона 2002 года городской (а затем - и областной) организации РНЕ. 10 октября 2002 г. Омский областной суд удовлетворил иск областного прокурора и ликвидировал городскую организацию РНЕ, так как ее деятельность противоречила трем законам - "Об общественных организациях", "О противодействии экстремистской деятельности" и "Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне". Претензии прокуратуры сводились к нарушениям устава и к использованию символики, сходной с нацистской.

Решение в Омске открыло дорогу к почти автоматической ликвидации организаций РНЕ: ведь все они используют тот же коловрат. Действительно, несколько региональных организаций РНЕ с тех пор ликвидированы, но нам неизвестно, всегда ли применялся ли при этом Закон 2002 года или суды ссылались на более ранние законы. В частности, использование коловрата припомнили РНЕ в Татарстане, когда Верховный суд республики 21 мая 2003 г. ликвидировал местную организацию.

Следует отметить случай ликвидации религиозной организации - за пропаганду расовой дискриминации и использование свастики в качестве символа организации 5 мая 2004 г. в Омске была ликвидирована "Славянская община Капища Веды Перуна" (она же так называемая церковь староверов-инглингов[2]; строго говоря, ликвидированы были сразу три связанных друг с другом организации[3]).

Использование символики (тем более разнообразных вариантов древнего символа свастики) как самостоятельной причины для санкций потенциально чревато злоупотреблениями по отношению как к светским, так и, по понятным причинам, к религиозным организациям. Но единственный известный нам случай такого злоупотребления - попытка преследования национал-большевиков по соответствующей ст. 20.3 Кодекса об административных правонарушениях. Районный суд в Нижнем Новгороде в июле 2003 года признал, что флаг НБП (такой же, как нацистский, но с серпом и молотом вместо свастики) нарушает Закон 2002 года, но областной суд вернул дело на пересмотр, и 11 сентября 2003 г. тот же районный суд прекратил производство по делу.

Возможно и злоупотребление иного рода. Поправки, внесенные в закон "Об общественных объединениях" изменили порядок ликвидации и приостановления деятельности организации по любым причинам, а не только по связанным с экстремистской деятельностью.

В 2002 году была приостановлена на полгода деятельность Краснодарского правозащитного центра. Уже в начале июня 2005 года была также приостановлена деятельность Нижегородского общества прав человека (НОПЧ). Претензии в обоих случаях не касались экстремистской деятельности, хотя и имели соответствующий контекст: в Краснодаре правозащитников публично обвиняли в подрыве безопасности в крае, в Нижнем Новгороде НОПЧ формально связано с Обществом российско-чеченской дружбы, которое фигурирует в деле, заведенном по ст. 280 УК и позже переквалифицированном на ст. 282 УК (см. ниже).

Что касается собственно организаций, практикующих экстремистскую деятельность (или хотя бы подозреваемых в этом правоохранительными органами), то они, как правило, ликвидируются на основании нарушений общего характера, не имеющих отношения именно к экстремистскому характеру деятельности. Нередко это происходит в рамках широких проверок общественных организаций местными управлениями юстиции, и какая-либо связь решений о ликвидации с содержанием пропагандистской деятельности организаций прямо отрицается властями.

В этом же ряду важно отметить известную ликвидацию Национально-державной партии России (НДПР) в 2003 году. Широко распространено мнение, что НДПР была "закрыта за экстремизм", однако это не так. Вместо того, чтобы подать иск об антиконституционной деятельности НДПР, Минюст лишил партию регистрации за нехватку зарегистрированных региональных организаций, хотя сама нехватка на тот момент еще оспаривалась в целом ряде региональных судов [4].

Особая ситуация складывается с организациями, признаваемыми террористическими. Таковыми они признаются по закону "О борьбе с терроризмом" 1998 года, но по определению экстремизма они оказываются и экстремистскими - с вытекающими из этого последствиями. Следовательно, список 15 террористических организаций, утвержденный решением Верховного суда от 14 февраля 2003 года, является одновременно и частью списка запрещенных экстремистских организаций. Большинство из этих 15 организаций мало представлены в России, некоторые являются сугубо чеченскими (по месту возникновения и основному базированию) группировками, которые мы здесь не рассматриваем. Реально в России в целом заметно распространена и ведет реальную пропаганду своих взглядов только одна из 15 организаций - Хизб ут-Тахрир. В соответствии с решением Верховного суда она и не предпринимает попыток официальной регистрации.

Предвыборная агитация

Нам мало известно о случаях прямого применения законодательства о выборах, то есть обращения избиркомов (или иных субъектов) в суд в связи с нарушением правил ведения агитации (в смысле экстремистской деятельности).

Такой иск был подан против Германа Стерлигова, баллотировавшегося в декабре 2003 года на пост мэра Москвы. В бесплатных телевизионных роликах Стерлигов прямо призывал к депортации из Москвы азербайджанцев и иных этнических групп и даже грозился их расстреливать. Интересно, что Мосгоризбирком собирался подать иск в суд, даже отправил ролики на экспертизу, но иск так и не подал, а подал его другой кандидат - Александр Лебедев. Однако 28 ноября 2003 г. Мосгорсуд отклонил этот иск.

Случаи, когда избиркомы не признают ксенофобную пропаганду таковой и дело до суда вообще не доходит, не так редки. В 2004 году известны как минимум два таких обращения: на выборах Псковского губернатора - против Алексея Митрофанова и на выборах Волгоградского губернатора - Евгения Голубятникова (оба - ЛДПР).

Зато 8 апреля 2005 г. в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО) перед вторым туром выборов мэра города Мегион именно за возбуждение национальной розни был снят кандидат, набравший в первом туре наибольшее число голосов (49,53%) - Александр Кузьмин. Жалобу на него подавал имам регионального Духовного управления мусульман ХМАО, а конкурентом на выборах был действующий мэр Мегиона. 29 июня Верховный суд отменил это решение, но не по существу, а из-за процессуальных нарушений. На 11 сентября было назначено переголосование второго тура, но отменено коллегией по гражданским делам Верховного суда как не соответствующее законодательству о выборах.

Санкции против СМИ

Предупреждения СМИ за экстремистскую деятельность могут выносить органы и правительства, и прокуратуры, но традиционно это делают преимущественно первые. До реформы исполнительной власти в 2004 году - Министерство печати и его окружные управления, сейчас - Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (обычно называемая Росохранкультура).

В 2003 году было вынесено около 30 таких предупреждений как маргинальным националистическим, так и обычным СМИ. В 2004 году, очевидно, в связи с реорганизацией правительства, Росохранкультура, унаследовавшая интересующую нас функцию, была очень пассивна, но в 2005 году предупреждения снова стали активно выноситься.

Собственно по этому Закону были приняты решения о закрытии двух газет (некоторые СМИ были закрыты за экстремистскую деятельность еще во второй половине 2002 года, но по старым эпизодам и с применением прежнего законодательства). Одна из них, "Русская Сибирь", была закрыта в 2003 году, ее главный редактор Игорь Колодезенко параллельно был осужден по ст. 282 УК (и тут же подпал под амнистию). Стоит пояснить, что в двух этих делах рассматривались разные публикации газеты, так что процессы развивались независимо. Впрочем, Колодезенко тут же перерегистрировал газету под названием "Родная Сибирь" и в 2004 году раздавал ее выпуск на заседаниях суда, вновь осудившего его по ст. 282 УК по старым публикациям "Русской Сибири". Но осужден он был условно, права заниматься издательской деятельностью не лишен, новая газета закрыта не была и продолжила свою деятельность. Второе решение о закрытии газеты было принято недавно - 4 июля 2005 г. суд первой инстанции решил закрыть газету НБП "Генеральная линия", но решение на момент написания этой статьи в силу не вступило[5]. А если и вступит, газета, безусловно, будет выходить и дальше, скорее всего - под тем же логотипом "Лимонки", закрытой еще в 2002 году.

В ст. 8 Закона 2002 года заложен крайне жесткий и практически неотвратимый механизм закрытия СМИ: если издание не оспаривает в суде вынесенное ему предупреждение или оспаривает, но проигрывает, оно не просто может, но даже должно быть закрыто. Но механизм этот ни разу не применялся. И, наверное, это хорошо: ведь этот механизм, по сути, приравнивает предупреждение к закрытию. Все то же самое, кстати, можно сказать и об установленном Законом 2002 года механизме ликвидации организаций.

Нам неизвестно какое бы то ни было рациональное объяснение, почему прокуратура и Росохранкультура не подают иски о закрытии крайних расистских изданий, хотя это вполне позволяет закон и об этом не раз говорили сами руководители этих ведомств. Вероятно, их смущает столь жесткая форма ограничения свободы слова: даже крайне неугодную властям "Генеральную линию" решили закрыть только после трех предупреждений [6]. Но этот мотив, равно как и любой иной, не проговаривался публично.

Можно было бы обсуждать попытки ограничения экстремистской деятельности в интернете, но для этого нет материала. Ст. 12 Закона 2002 года носит фактически отсылочный характер, а разработать технически и юридически грамотный закон о регулировании содержания интернета пока не удалось и вряд ли удастся в близком будущем, так как и международный опыт в этой сфере не вызывает оптимизма. Случаи закрытия сайтов экстремистского содержания связаны с неформальным давлением на провайдеров со стороны правоохранительных органов или общественности.

Запрет экстремистских материалов

Закон 2002 года дает два различных определения (!) материалов, которые подлежат судебному запрету. Согласно ст. 13 Закона, запрещенные таким образом материалы сводятся в федеральный список, который регулярно публикуется.

Список этот не публиковался ни разу, и есть серьезные основания полагать, что он и не существует. Более того, известно очень мало решений о признании того или иного материала экстремистским. Видимо, за признанием человека виновным в пропаганде экстремизма по ст. 280 УК должно было бы следовать признание соответствующих материалов экстремистскими, но почти полное отсутствие практики по ст. 280 (см. ниже) оставляет эту гипотезу без проверки. Неизвестно также, чтобы суды принимали решение считать экстремистскими материалы запрещенных за экстремизм организаций [7] и закрытых изданий.

В результате ст. 13 Закона почти не работает. Например, РНЕ после всех ликвидаций региональных организаций распространяет те же материалы, что и ликвидированные организации. Самостоятельное применение ст. 13 возможно, в первую очередь, в связи с изданием книг или публикациями в интернете, но такие дела единичны.

Почему-то так сложилось, что понятие "экстремистские материалы" ассоциируется в сегодняшнем правоприменении с текстами религиозными, вероучительными и, как правило, довольно старыми. Первое известное судебное решение о признании печатного материала экстремистским было принято в апреле 2004 года: Савеловский суд города Москвы признал экстремистской книгу основателя ваххабизма, написанную в XVIII веке, и тем самым запретил любое ее распространение. Согласно ст. 13 Закона 2002 года, изготовление и распространение таких материалов влечет уголовную или административную ответственность. Но еще в сентябре 2003 года Московская прокуратура закрыла, за отсутствием состава преступления, уголовное дело по ст. 282 УК в отношении выпустившего книгу издательства, и позже это дело не пересматривалось. Получается, что распространение трактата "Основы единобожия" - не уголовное преступление, а административное правонарушение; правда, ответственность за такое правонарушение не установлена КоАП, так что запрет повисает в воздухе.

Судебный запрет старинного религиозного трактата - весьма сомнительное деяние. Очевидно, что к религиозным текстам до новейшего времени совершенно бессмысленно предъявлять требования веротерпимости и толерантности. Обходя гораздо более сложный вопрос о том, насколько такие требования правомерны применительно к текстам современным, следует признать, что принцип свободы совести не позволяет требовать от религиозных общин отказа от их исторических вероучительных текстов. Судить о современных людях следует по тому, что они пишут и делают сейчас. В этом смысле более оправданной была попытка наказания за издание трудов турецкого фундаменталиста XX века Саида Нурси, но суд, рассмотрев заключения серьезных экспертов-религиоведов, признал эти книги не противозаконными, и обвиняемый в их распространении Джамбул Исабаев был в апреле 2005 года признан невиновным по ст.282.

Решение Савеловского суда имело печальные общественные последствия. Первыми воспользовались ситуацией московские неоязычники - они потребовали от Генеральной прокуратуры запретить Библию за крайне интолерантные высказывания в адрес язычников, а заодно - "проверить на экстремизм" РПЦ как организацию, опирающуюся на Библию. Прокуратура фактически проигнорировала это требование. Но она не смогла проигнорировать аналогичное по сути требование пятисот (а потом пяти тысяч, пятнадцати тысяч) граждан, включая 19 депутатов Госдумы, о таких же мерах по отношению к еврейскому религиозному трактату "Кицур Шульхан Арух" и еврейским организациям. Выпущенный в конце XIX века "Кицур Шульхан Арух" - это краткий конспект трактата "Шульхан Арух", написанного в XVI веке на основе Талмуда и его средневековых комментариев, и его не намного осмысленнее оценивать в терминах современного российского права, чем Библию или "Основы единобожия". Уголовное дело, которого требовали авторы "письма пятисот", так и не заведено (равно как и дело против авторов явно антисемитского по содержанию письма), но в отказном постановлении прокуратура отметила, что в "Кицур Шульхан Арух" содержатся противозаконные по сути интолерантные высказывания, и дело не заведено по причине отсутствия преступного умысла у современных издателей. Совершенно ясно, что такого рода судебные тяжбы будут длиться еще очень долго и могут быть, в принципе, начаты еще по многим историческим вероучительным текстам.

Уголовные преследования

Статья 282

Ст. 282 УК составлена таким образом, что подразумевает в качестве состава преступления преимущественно пропаганду, но в некоторых случаях - и насильственные действия (ч. 2 п. "а"). Применение ст. 282, таким образом, фактически распадается на две не сообщающиеся сферы.

Поскольку пропаганда ненависти - довольно распространенное и беспокоящее общественность деяние (здесь нет смысла описывать многообразие пропаганды ненависти), заявлений в прокуратуру по этому поводу поступает немало. Как правило, дело не заводится. Но все же в производстве начиная с 2002 года находится каждый год более 80 уголовных дел по ст. 282. Всего по Российской Федерации в 2003 году было передано в суд 8 уголовных дел, по которым обвинялось 9 человек. В 2004 году по 24 уголовным делам в качестве обвиняемых было привлечено уже 40 человек. По различным причинам целый ряд дел по данной статье был прекращен и не доведен до суда. В 2003 году таких дел, по которым проходило 20 человек, было 15, а в 2004 году - 9 (в качестве обвиняемых проходило 9 человек). Обвинительных же приговоров очень мало. В 2002 году их было 4, в 2003 году - 8, в 2004 году - 11 (данные НИИ Генпрокуратуры).

Большинство расследуемых дел, похоже, связано с пропагандой ненависти. Их довольно легко вычленить и из цифр приговоров (кроме 2002 года).

В 2003 году за пропаганду были осуждены пять человек, известных нам поименно. Из них только один был приговорен к лишению свободы и не подпал при этом под амнистию: основатель саратовского патриотического объединения "11 февраля" Виталий Соснин получил два года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении - за организацию антисемитского по содержанию митинга, посвященного 620-летию Куликовской битвы (его подельник Юрий Бабиков был осужден условно). За насильственные преступления по ст. 282 были осуждены трое [8].

В 2004 году поименно известны четыре человека, осужденных именно за пропаганду ненависти: уже упомянутый Колодезенко, Виктор Корчагин в Москве, Михаил Трапезников в Ижевске (все освобождены от наказания; дело Корчагина окончательно завершилось уже в 2005 году) и Павел Иванов в Новгороде, приговоренный к штрафу.

Ни один из этих людей, даже повторно судимые Колодезенко и Корчагин, не был приговорен к ограничениям на занятия издательской и/или журналистской деятельностью. Такое наказание, присужденное Иванову, было отменено вышестоящей инстанцией и заменено на штраф.

За насильственные преступления в 2004 году было осуждено по этой статье от трех до восьми человек.

Особый случай - приговор одному из идеологов радикального ислама в Дагестане Магомеду Тагаеву. 12 июля 2004 года он был осужден на 10 лет лишения свободы по совокупности нескольких статей, включая, помимо ст. 282, преступления, связанные с оружием и подделкой документов, а также разбой.

За восемь месяцев 2005 года подводить итоги еще рано, так как информация часто поступает с большим опозданием. В девяти процессах за пропаганду ненависти осуждено 11 человек, и трое из них (В. Корчагин во второй инстанции и упомянутые ниже активист НБП А. Николаенко и интернет-пропагандист Д. Чупрунов) освобождены от наказания за истечением срока давности [9]. Наказание понесли три члена РНЕ в Новгороде (см. ниже о ст. 282-1), два члена РНЕ в Орле, лидер НБП в Хабаровске Рэм Латыпов, лидер кировского отделения ННП Е. Тепляшин (см. ниже), еще один интернет-пропагандист (см. ниже) и один расклейщик листовок в Новокузнецке. Последний был приговорен к полугоду исправительных работ, Тепляшин - к штрафу, остальные получили условные приговоры.

За насильственные преступления в январе-августе 2005 года с применением ст. 282 в четырех процессах (в Тамбове, Липецке, Сургуте и Екатеринбурге) было осуждено 13 человек, 11 из них были приговорены к лишению свободы от года до 9 лет.

Статья 282 УК раньше очень мало применялась к насильственным преступлениям на почве ненависти, а с 2004 года применяется все чаще. Но это само по себе не является однозначно позитивным явлением.

Состав ст. 282 подразумевает публичную пропаганду, пусть и сопряженную с насилием. В случае обычного нападения такая пропаганда (в виде громких и многим слышимых лозунгов) либо отсутствует, либо не может быть доказана. Нередко обвинение предъявляет найденные у обвиняемых неонацистские материалы как доказательство их мотивировки, но суды отвергают эти доказательства, так как они еще не доказывают, что мотивировка проявлялась в практическом пропагандистском действии. Например, в апреле 2003 года в Курске был вынесен приговор группе подростков, избивавших на улицах города иностранных студентов - выходцев из Африки и Азии. Найденные в их квартирах нацистская символика и литература послужили основанием для обвинения, помимо хулиганства, еще и по ст. 282. Все обвиняемые получили условные сроки наказания от 10 месяцев до 2 лет, а обвинение по ст. 282 были отклонено, поскольку, по мнению судьи, "их действия не носили ярко выраженного публичного характера и не были обращены к широкому кругу граждан, направленного на возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды" [10] (грамматика цитаты сохранена).

Совершенно непонятно, почему обвинение и суд применили ст. 282 УК, например, в деле сургутских скинхедов, избивавших и убивавших "инородцев" на улицах: ведь в ст. 111 УК, по которой их и осудили, есть мотив ненависти как квалифицирующий признак. Применение этого признака было бы более корректным юридически. Добавление ст. 282 не повлекло и более сурового наказания: все равно убийцам дали срока ниже максимума по ст. 111.

Стоит отметить одну специфическую тему - применение ст. 282 к публикации текстов в интернете. В феврале 2005 года в Сыктывкаре был условно осужден студент, размещавший на своем сайте и порнографию, и нацистские материалы. См. также ниже интернет-дело в Кемерово по ст.ст. 280 и 282. Такие приговоры - большая редкость, но не новость: еще в сентябре 2002 года некий А. Питилимов в Воркуте был приговорен к штрафу в 9000 руб. по ст. 282 ч. 2 за призывы к насилию в интернете [11].

Ст. 282 может применяться и явно вопреки своему смыслу, когда некий текст, посвященный национализму, этнической или религиозной интолерантности и ненависти, неверно интерпретируется как возбуждающий такую ненависть. Ярким примером такого неверного применения было обвинение по ст. 282 УК, предъявленное в 2002 году профессору Виктору Авксентьеву, возглавлявшему тогда кафедру социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета. Инкриминировались ему фрагменты интервью с жителями края, приведенные в обширном этноконфликтологическом исследовании ситуации в Ставрополье. Лишь после нескольких месяцев процесса и рассмотрения нескольких экспертиз из авторитетнейших научных учреждений Виктор Авксентьев, успевший к этому времени получить инфаркт и потерять кафедру, был признан невиновным.

Другой пример - признание 28 марта 2005 г. виновными по ст. 282 двух из троих обвиняемых по делу о выставке "Осторожно, религия!" (суд второй инстанции подтвердил приговор). На наш взгляд, обвинение не доказало, что экспонаты выставки возбуждали вражду или ненависть по отношению к людям, исповедующим ту или иную религию. Если согласиться, что экспонаты возбуждали враждебность к православной вере, то ведь по смыслу ст. 282 УК возбуждение враждебности к самой религии не является уголовно наказуемым деянием, равно как и оскорбление и осквернение религиозных символов (для этого есть ст. 5.26 КоАП).

Наконец, в момент написания статьи расследуется дело по обвинению директора Общества российско-чеченской дружбы (ОРЧД) Станислава Дмитриевского по ст.282. Дмитриевский обвиняется в публикации текстов обращения Ахмеда Закаева к российским гражданам и обращения Аслана Масхадова к Европарламенту. Можно спорить о правомерности публикации таких обращений, можно даже попробовать доказать наличие в факте публикации косвенного призыва к сепаратизму или к экстремизму, но чего уж точно нельзя найти в этих текстах и в их опубликовании - так это возбуждения ненависти на религиозной или этнической почве. Однако предварительная экспертиза, проведенная по заказу ФСБ, обнаружила признаки преступления не по ст. 280, а именно по ст. 282, и уже заведенное по ст. 280 дело было переквалифицировано.

Статья 280

С принятием Закона 2002 года ст. 280 УК стала столь же широкой, как и определение экстремизма: вместо призывов к насильственному захвату власти или свержению строя теперь состав этой статьи включает любые "призывы к экстремистской деятельности". Это привело к тому, что возбуждением дела по этой статье грозили многим людям, особенно национал-большевикам. Иногда дело действительно заводили, но оно закрывалось или переквалифицировалось.

Характерный пример. В 2003 году в Чувашии велось дело по ст. 280 против национал-большевика Кирилла Корнилова за выкрикивавшиеся им на первомайской демонстрации лозунги, из которых наиболее похожими на криминальные были: "Янки Вовку не спасут, банду Путина под суд!" и "Зачистим Ичкерию по методу Берии! Свернем чеченцам головы по методу Ермолова!". Дело было закрыто, а Корнилов осужден на пять суток за мелкое хулиганство.

Конечно, переквалификация со ст. 280 происходила не только в отношении нацболов. То же было по упомянутому ниже делу Пекина и других в Новгороде, и по вышеупомянутому делу ОРЧД.

17 марта 2005 г. Заводский суд города Кемерово вынес обвинительный приговор местному студенту юридического факультета Денису Чупрунову по ст. 280 УК за публикацию материалов не в печатном виде, а на веб-сайте - а именно в интернет-издании "Русское знамя". Он был признан виновным также и по ст. 282, но по ней истек срок давности. Вероятно, это первый из трех известных нам приговоров по ст. 280 УК в ее нынешнем виде.

Лидера НБП в городе Белово Кемеровской области Александра Николаенко обвиняли, судя по сообщениям сайтов НБП, в написании ряда текстов в местной газете "Курс", в частности, в том, что он "поощряет и оправдывает репрессии и депортацию цыган", а также, видимо, в каких-то высказываниях на митингах 2004 года. По этим фактам против Николаенко велось два дела, и оба по ст.ст. 280, ч. 2 и 282 ч. 1.

26 апреля 2005 г. по первому делу он был признан виновным только по ст. 280 ч. 2 и приговорен к двум годам лишения свободы условно с лишением права заниматься в этот период журналистской деятельностью. (Вероятно, обвинения по ст. 282 отпали по сроку давности, так как рассматривались эпизоды 2000-2003 гг.) По второму делу, по фактам 2004 года, приговор был вынесен 6 июля и Николаенко был приговорен к полугоду заключения в колонии-поселении, но нам неизвестно, был ли он признан виновным по обеим статьям обвинения. (Интересно, что самой газете "Курс" Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций по Сибирскому федеральному округу вынесло предупреждение с редкой формулировкой - "возбуждение гражданской розни, вражды, свержение существующего конституционного строя".)

Однако во множестве серьезных случаев призывов к экстремистской деятельности, а именно в случаях призывов к погромам или к организации банд для таковых, ст. 280 УК не применялась. Пока только один приговор относится к активисту действительно опасной расистской организации - в августе 2005 года по ст.ст. 280 и 282 был приговорен к штрафу в 80 тыс. рублей руководитель Кировского отделения Народной национальной партии Евгений Тепляшин.

Статья 282-1

В начале ноября 2003 года в Санкт-Петербурге впервые была предпринята попытка применить новую ст. 282-1 УК ("организация экстремистского сообщества"). Эта статья вместе со статьями 280, 150 ("вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений") и 213 ("хулиганство") инкриминируется лидеру и организатору скинхедской группировки "Шульц-88" Дмитрию Боброву. Однако суд над Бобровым до сих пор не закончился, и мы не знаем, войдет ли ст. 282-1 в приговор [***].

С тех пор ст. 282-1 включали в обвинение еще несколько раз, но единственный пока приговор по этой статье был вынесен только 31 мая 2005 г. - по совокупности со ст. 282 ч. 2 (был подтвержден во второй инстанции 26 июля 2005 г.). Три члена РНЕ в Новгороде обвинялись в написании и распространении бюллетеня "Новгородец", тексты которого были признаны возбуждающими ненависть. Поэтому эти трое были сочтены следствием, а потом и судом, экстремистским сообществом, а их действия были квалифицированы по ст. 282 ч. 2 и по ст. 282-1: лидер группы Михаил Пекин был осужден по ее части 1, а двое других - по части 2. Приговор (к 4, 3 и 2 годам лишения свободы) был вынесен условный, но всем троим суд запретил на 3 года распространять СМИ, а Пекину на тот же срок - еще и заниматься журналистской деятельностью.

Мы считаем этот приговор новгородского суда лучшим приговором по делу о пропаганде ненависти за все последние годы.

Статья 282-2

Вся практика по этой статье связана только с членами организации Хизб ут-Тахрир, включенной Верховным судом в список террористических [12]. Этого решения достаточно, чтобы предъявлять обвинение любому, кого есть основания подозревать в членстве в Хизб ут-Тахрир. Есть и другие организации, запрещенные в соответствии с Законом 2002 года, но по отношению к их членам эта статья УК не применялась.

В январе и феврале 2005 года по два тахрировца были приговорены к штрафам. В апреле пятеро - к одному и двум годам лишения свободы условно, в июне - еще двое к году условно. 9 июня 2005 г. три жителя Казани получили по ст. 282-2 реальные сроки - по 4 года и 7 месяцев каждый. Впрочем, условные сроки тахрировцы получали и позже. Последний на момент написания статьи приговор, вынесенный 8 сентября, - 4,5 года условно.

Ряду тахрировцев предъявлялись обвинения в хранении боеприпасов и в вовлечении в террористическую деятельность (ст. 205-1 УК; так, в свете указанного решения Верховного суда, интерпретируется агитация за вступление в Хизб ут-Тахрир). Но эти обвинения лежат вне специфически антиэкстремистского законодательства, относятся скорее к антитеррористическому, и мы их здесь не рассматриваем. Возможны, в частности, ситуации, когда обвинение по ст. 282-2 отвергается судом, но принимается обвинение по другим статьям: так, 2 июня 2005 г. в Казани гражданин Узбекистана Алишер Усманов был признан виновным по ст. 222 ч. 1 ("незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств") и приговорен к лишению свободы на девять месяцев, но оправдан по ст.ст. 205-1 и 282-1.

Стоит особо отметить еще один приговор. 4 августа 2005 г. девять человек были осуждены в Уфе на сроки от 3,5 до 8 лет лишения свободы (один из них - условно). Трое были признаны виновными в хранении боеприпасов (ст. 222 ч. 2 УК). Интересно, что двое были признаны виновными в участии в запрещенной организации, то есть по ст. 282-2 ч. 2, а семеро остальных - в вовлечении (этих двоих?) в террористическую деятельность. А сверх того все девять осуждены по ст. 210 ("организация преступного сообщества").

Этот приговор создает подозрительную коллизию. Ведь ст. 282-2 вводилась в УК именно потому, что ст. 210 охватывает организационную деятельность, направленную на совершение только тяжких и особо тяжких преступлений, а ряд преступлений, упомянутых в ст. 282-2, таковыми не являются - так что ст. 282-2 является де-факто "антиэкстремистским расширением" ст. 210. И применение этих двух статей вместе довольно странно (хотя формально оно и не противоречит закону, так как в Уголовном кодексе ст. 210 защищает общественную безопасность, а ст. 282-2 - конституционный строй и безопасность государства).

Более того, применение ст. 210 возможно, если организационная деятельность была направлена на совершение именно тяжких (и особо тяжких) преступлений, к каковым в приговоре относятся ч. 2 ст. 222 и ст. 205-1. Но составом ч. 2 ст. 222 является организованное совершение преступления, предусмотренного ч. 1 той же статьи, то есть налицо двойная квалификация деяния. Если же сопоставить состав ст. 210 и тот факт, что ст. 205-1 применяется за само вовлечение в Хизб ут-Тахрир, получается, что ст. 210 была применена за организацию вовлечения в организацию.

Применение квалифицирующего признака мотива ненависти

Этот признак формулируется в УК как совершение преступления "по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды" и присутствует в ряде серьезных насильственных преступлений, а также в ст. 244 ("надругательство над телами умерших и местами захоронений").

Наши данные о применении квалифицирующего признака по ст. 244, вероятно, неполны, но нам известно очень мало случаев. Так, в ноябре 2004 года были приговорены к двум годам лишения свободы условно двое участников осквернения еврейского кладбище в Калуге. В августе того же года в Пятигорске за то же самое один вандал получил два года с отбыванием в колонии-поселении и двое несовершеннолетних - по полтора года в воспитательной колонии. В мае 2005 года были приговорены к полутора годам в колонии-поселении трое чеченцев за осквернение могил по мотиву национальной ненависти в селе Яндыки Астраханской области, однако в августе суд второй инстанции заменил наказание на условное. Это решение стало одной из причин массовых столкновений чеченцев и калмыков в Яндыках, после которых 1 сентября приговор был отменен и дело направлено на новое рассмотрение.

Гораздо заметнее правоприменение по насильственным преступлениям. Вряд ли можно сравнивать статистику всех нападений, совершенных по мотивам ненависти, со статистикой наказаний: большинство таких нападений остается неизвестно. Ясно только, что исчисляются они сотнями. Правоприменение по насильственным преступлениям на почве ненависти количественно отстает на порядок (точных цифр и тут нет). Но зато наблюдается хорошая динамика в качестве выносимых приговоров.

Нам неизвестны случаи применения квалифицирующего признака в августе-декабре 2002 года. Это не значит, что за расистские нападения не осуждали вообще, но мотив ненависти в приговорах не учитывался, в том числе в приговоре участникам крупного погрома рынка в Царицыно.

За все время исследований по данной теме не удалось найти ни одного приговора, использующего ссылку на мотив ненависти как отягчающее обстоятельство согласно ст. 63 п. "е" УК.

В 2003 году, судя по имеющимся у нас неполным данным, суды применяли только ст. 282 как дополнительную к основной статье (убийство, хулиганство и т.п.). И таких приговоров было всего три, по которым были осуждены, видимо, три человека.

В 2004 году было три или четыре приговора по ст. 282 УК за "прямое действие" (нападения и одно подкладывание муляжа бомбы; осуждено до пяти или даже до восьми человек), а в четырех или пяти приговорах применен более правильный способ: учтен мотив ненависти как квалифицирующий признак для основного преступления (четыре дела об убийстве квалифицированы по ч. 2 п. "л", один случай точно неизвестен; по этим пяти делам осуждено 27 или 30 человек, но с правильной квалификацией, скорее всего - лишь небольшая часть из них).

Итого, в 2004 году мотив ненависти был учтен в приговорах по восьми делам. Но, конечно, во многих случаях преступников осуждали по-прежнему и без учета мотива ненависти.

Первые восемь месяцев 2005 года принесли заметную активизацию правоохранительных органов по отношению к насильственным преступлениям на почве ненависти: по неполным данным, за убийства и избиения осуждено до 31 человека в 10 процессах, из которых в четырех делах об убийстве была применена ст. 105 ч. 2. п. "л", в четырех процессах - ст. 282 ч. 2 и еще в двух процессах мотив ненависти был учтен, но нам пока неизвестна статья УК[13].

И, главное, за первые пять месяцев года нам неизвестны случаи, когда насильственные преступления на почве ненависти квалифицировались бы судами без учета этого мотива. Летом такие случаи появились, однако в целом тенденция очень позитивна.

Важно не забывать (что порой случается), что применение квалифицирующего признака возможно только в тех статьях, где он есть. Например, его нет в ст. 115 ("умышленное причинение легкого вреда здоровью") и ст. 116 ("побои"). В подобных случаях суд обычно квалифицирует нападение как хулиганство, так как какие-то предметы нападающие почти всегда используют (а именно это является, по диспозиции ст. 213 УК, определяющим признаком хулиганства). А поскольку нападающих практически всегда несколько, применяется ч. 2 ст. 213, максимальное наказание по которой - до семи лет лишения свободы - оказывается даже выше, чем если бы вред здоровью был оценен как "средний" и дело рассматривалось по ч. 2 ст. 112 УК. С точки зрения обвинения, стремящегося пожестче наказать преступника, это - разумное решение (например, по делу о нападении на раввинов в январе 2005 года). И добавлять ст. 282 часто нет оснований (см. выше). С точки же зрения общественного интереса противодействия расистскому насилию важнее было бы признать мотив ненависти отягчающим обстоятельством согласно ст. 63 п. "е" УК.

Выводы

Мы видим, что росту насилия на почве ненависти соответствует и количественный рост уголовных санкций. Однако, чтобы сбить волну насилия, пропорционального усиления противодействия недостаточно.

Усиленное применение ст. 282 УК к насильственным преступлениям, начиная с 2004 года, наводит на мысль, что прокуратуры по всей стране действовали в соответствии с полученной сверху неофициальной директивой. Позже, видимо, ввиду неэффективности применения ст. 282 в таких делах, следствие и суд начали наконец применять то средство, которое и должно применяться в таких делах - квалифицирующий признак ненависти.

Для развития этого явного успеха следовало бы также научиться применять мотив ненависти как отягчающее обстоятельство по всем подходящим для этого статьям УК.

Очень вероятно, что определенный прогресс в правоприменении косвенно связан с принятием Закона 2002 года, точнее - с попытками политического руководства и общественности активизировать его применение. Но сами нормы, применяемые к насильственным преступлениям, этим законом изменены не были, они существуют в УК уже давно.

Основные предполагаемые объекты воздействия Закона 2002 года - действующие с экстремистскими, антиконституционными целями организации и СМИ - от Закона не пострадали.

Практически во всех случаях организации ликвидировали либо по совершенно формальным причинам, как это делалось и в 90-е годы, либо за использование свастики и подобной символики (ряд организаций РНЕ и община инглингов), которая была запрещена еще законом 1995 года "Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов". Видимо, давление органов юстиции и прокуратуры на национал-радикальные организации в последние годы действительно усилилось, но с самим Законом 2002 года это связано очень слабо. Зато Закон дал основания для неправомерного давления на иные оппонирующие властям организации, а именно правозащитные.

Что касается экстремистских организаций, действующих без государственной регистрации, то для пресечения такого рода организационной деятельности в УК были введены ст.ст. 282-1 и 282-2. И первая из этих статей - потенциально очень мощный инструмент против скинхедских и им подобных группировок. Но, как мы видели, эта статья пока применена всего один раз, а другая применяется только с этого года и только в отношении Хизб ут-Тахрир, что политически лежит де-факто скорее в русле антитеррористической, чем антиэкстремистской деятельности.

Изменение закона "О политических партиях" существенно ограничило перспективы роста для радикальных националистов. Но в остальном их организации не подвергаются достаточно существенному давлению со стороны государства.

В соответствии с Законом 2002 года СМИ, ведущие пропаганду ненависти, закрывают даже реже, чем это делалось прямо перед этим. Обзор приговоров по ст. 282 УК за пропаганду ненависти ясно показывает, что эти приговоры практически не ограничивают такую пропаганду (единственное исключение - дело группы Пекина в Новгороде), а ведь еще гораздо больше дел не дошло до приговора из-за непрофессионализма и волокиты в предварительном и судебном следствии. Зато ст. 282 уже использовалась для явно неправомерных преследований.

Можно определенно сказать, что Закон 2002 года ни на йоту не ограничил пропаганду ненависти в России.



Итак, закон "О противодействии экстремистской деятельности" не принес почти никакой пользы. Успехи, достигнутые в деле противодействия национал-радикализму, достигнуты на старой юридической базе, новая же, вследствие низкого качества Закона, лишь запутала правоприменителя: в чем-то нормы стали только хуже, а те, что стали лучше, почти не применяются, хотя прошло уже три года с момента вступления этих норм в силу.

===============================

[1] Верховский Александр. Полгода противодействия. Краткий обзор применения и неприменения закона "О противодействии экстремистской деятельности" // Российский бюллетень по правам человека. 2003. № 17; Он же. Основные тенденции в развитии национал-радикального движения и противодействия ему со стороны государства // Мониторинг дискриминации и национал-экстремизма в России. М.: Фонд "За гражданское общество", 2004. С. 41-60; Кожевникова Галина. Возбуждение розни, призывы к дискриминации и насилию на этнической и религиозной почве // Права человека в регионах Российской Федерации. 2002. М.: Московская Хельсинкская группа, 2003. С. 235-236; Она же. Запрет на пропаганду войны, на подстрекательство к дискриминации и насилию // Права человека в регионах Российской Федерации за 2003 г. М.: Московская Хельсинкская группа, 2004. С. 81-96.

[2] См. о ней Мороз Евгений. Неоязычество в России // Цена ненависти. М., 2005. С.196-225.

[3] 27 июля 2004 г. это решение подтвердил Верховный суд РФ, и оно вступило в силу.

[4] Подробнее см. в: Верховский А. Полгода противодействия.

[5] Подробности этого суда нам пока неизвестны.

[6] Кстати, одно из них было вынесено в октябре 2004 г. за публикацию откровенной расистско-погромной статьи в марте того же года. И такая статья была отнюдь не единственной, даже в том же самом номере. Так что не следует считать, что НБП отказалась в своей пропаганде от радикального национализма.

[7] Экстремистскими, согласно ст.13 Закона, являются "официальные материалы запрещенных экстремистских организаций", но какие из них являются официальными, суду следовало бы решать отдельно.

[8] В изложенном выше мы не пользуемся широко распространенным Московским бюро по правам человека (МБПЧ) пересказом справки Генеральной прокуратуры по применению ст. 282 в 2000-2003 гг. Этот текст воспринимается как статистика приговоров, но является, очевидно, статистикой обвинений, что совсем не одно и то же.

[9] Мы не учитываем здесь второго приговора А.Николаенко 6 июля 2005 г. (см. ниже в параграфе о ст. 280), так как нам на момент написания статьи неизвестно, был он в этот раз осужден по ст. 280, по ст. 282 или по обеим.

[10] Известия. Лента новостей. 17 марта; Курская область: Избиение иностранцев вдали от глаз публики не посчитали разжиганием межнациональной розни // ИА REGNUM. 2003. 22 апреля.

[11] Проявления национализма и ксенофобии в Республике Коми (октябрь-ноябрь 2002) // Сайт общества "Мемориал" в республике Коми. Б.д. (http://memorial.by.ru/natz.html).

[***] Приговор группировке :Шульц-88; был вынесен 9 декабря 2005 года и ст. 282-1 к этому времени осталась лишь у лидера группы Д.Боброва, обвинявшегося в организации экстремитского сообщества. Примечание внесено после публикации книги.

[12] Подробнее об идеологии Хизб ут-Тахрир и о приговорах ее активистам см. в статье "Является ли Хизб ут-Тахрир экстремистской организацией?" в этом сборнике.

[13] Эта статистика не учитывает обвинительный приговор, вынесенный четверым скинхедам в Саратове в феврале 2005 г. по ст. 105 ч. 2. п. "л", который был отменен из-за процессуальных нарушений Верховным судом; дело находится на повторном рассмотрении.