Я работаю в российской неправительственной организации - Информационно-аналитический центр «Сова». Сфера интересов нашего центра - проблемы национализма и расизма, взаимоотношения религии и общества, злоупотребления антиэкстремистским законодательством. Все эти сферы, естественно, связаны с интернетом.

Наш Центр исходит в своей деятельности из двух положений.

Первое – свобода выражения может и должна быть ограничиваема из соображений безопасности общества, но только в тех пределах, которые установлены Европейской конвенцией о правах человека.

Второе – свобода выражения в интернете ничем не отличается от свободы выражения в любой другой коммуникационной среде. Соответственно, в интернете должны действовать ровно те же ограничения, что и вне его.

Пропаганда ненависти (hate speech) в России вообще и в российском сегменте интернета в частности представляет собой серьезную проблему. Здесь надо принимать во внимание два обстоятельства. Первое – резко сниженные по сравнению с большинством стран Европы требования приличия в публичной речи в том, что касается этнической или религиозной нетерпимости. Второе – высокий уровень преступлений ненависти (hate crimes), что заставляет внимательнее относиться и к соответствующей пропаганде.

Надо сказать, власти давно осознали проблему. В 2009-2011 годах за противозаконные публичные высказывания выносилось по 70-80 приговоров в год. Активизация правопримения должна радовать, но она внушает и опасения.

Во-первых, есть случаи, когда людей осуждают явно неправомерно. И низкое качество антиэкстремистского законодательства этому очень способствует. Во-вторых, даже если в высказывании действительно есть признаки преступления, часто остается спорным, настолько ли опасно это высказывания, чтобы заводить уголовное дело.

Посмотрим внимательнее на статистику. В 2011 году из 81 человек, осужденных за расистскую и иную подстрекательскую пропаганду, 50 были осуждены за высказывания в интернете, включая

- на интернет-сайтах – 18;
- в социальных сетях и на форумах – 31;
- в локальной сети (за выкладывание фильмов) – 2;
- рассылку материалов по e-mail – 1;

Среди этих 81 человека мы не знаем ни одного, что был бы осужден за вполне невинные высказывания, но знаем по крайней мере одного человека, чьи высказывания, пусть и расистские по сути, не заслуживают уголовного преследования. Скорее всего, их больше, так как сами высказывания нам не всегда известны. Ведь не всякая расистская болтовня в интернете или в другом месте заслуживает уголовного преследования.

Кроме того, очень часто не учитывается степень общественной опасности высказывания, пусть и подстрекательского по содержанию. Общественная опасность во многом определяется размером аудитории. Определение аудитории для высказывания в интернете представляет собой не всегда простую задачу. Но, насколько нам известно, эту задачу очень часто никто и не пытается решать.

А вот если бы критерий общественной опасности всерьез принимался во внимание, правоохранительные органы лучше бы расследовали довольно многочисленные случаи действительно опасной подстрекательской пропаганды, когда систематически распространяются призывы к насилию, включая конкретные рекомендации по его применению и даже иногда персональные данные потенциальных жертв.

Огромной проблемой является существующий в России механизм судебного запрета текстов и иных материалов как экстремистских. Этот механизм представляется крайне вредным для свободы слова и при этом явно бессмысленным для пресечения hate speech, хотя бы по той простой причине, что предмет запрета не может быть однозначно сформулирован: например, в запрещенном тексте достаточно изменить название или хоть пару строк – и это будет другой текст.

Федеральный список экстремистских материалов в 2011 году вырос с 748 до 1066 пунктов (сейчас в списке – уже 1254 пункта). Как минимум 109 добавленных в прошлом году пунктов – материалы из интернета. Возникает проблема – как обеспечить реализацию запрета, если владелец сайта или владелец сервера, то есть хостинг-провайдер, отказываются удалить запрещенный материал. Решение находится в предписании провайдерам доступа в интернет – заблокировать доступ к соответствующим сайтам.

Очень часто такое предписание выдается без суда. Также очень часто органы прокуратуры выдают подобные предписания, основываясь не на списке запрещенных судами материалов, а на собственных представлениях о том, что должно было бы быть запрещено.

Наконец, нередки случаи, когда из-за одного текста требуют заблокировать доступ к большому сайту, порой – с тысячами материалов, не имеющих никакого отношения к тому, из-за которого эта мера была предпринята.

Чаще всего, если провайдеры отказываются выполнять такие требования, они проигрывают дело в суде и вынуждены производить блокировку.

Эффективность блокировок понижается по мере расширения этой практики: все больше людей узнают о несложных способах обойти блокировку доступа.

Таким образом, мы полагаем, что специальные меры, принимаемые в отношении hate speech вообще и в интернете в частности, либо ведут к лишенным достаточных оснований ограничениям гражданских прав и свобод, либо оказываются просто недостаточно эффективными.

Противодействие hate speech в интернете должно быть основано на обычных и разумно применяемых процедурах уголовного преследования и на международном сотрудничестве в сфере интернет-индустрии.