Является ли Александр Белов политзаключенным?

Союз солидарности с политзаключенными (ССП) признал в июле 2015 года Александра Белова, неформального лидера движения "Русские", а ранее – лидера ДПНИ, политическим заключенным. В списке же политзаключенных, признанных Правозащитным центром "Мемориал" А. Белова не значится. Центр "Сова" не ведет никакого реестра политзаключенных, однако, ввиду значения фигуры Белова для движения русских националистов, мы не можем оставить эту коллизию без комментария.

Мы не согласны с тем, что Белов может считаться политзаключенным, и должны пояснить, почему мы так считаем.

Разумеется, такого рода оценки зависят от того, как определять само понятие "политзаключенный". Этот термин – не знак отличия, не признание взглядов и действий заключенного хорошими или плохими, но констатация того, что данный человек удовлетворяет определенным критериям. Чтобы наше мнение имело смысл сравнивать с позицией ССП, мы воспользуемся теми же критериями, которыми пользуется он (в целом, повторимся, "Сова" не выносит суждения по этому вопросу). Они приведены на сайте ССП. ПЦ "Мемориал" пользуется теми же критериями.

Критерии эти сформулированы не слишком коротко, но суть их можно применительно к данному случаю передать следующим образом: политзаключенным следует считать того, кого власти по своим политическим соображениям лишают свободы без должных оснований или на чрезмерный, по сравнению с обычным в практике, срок, но при этом действуют несколько исключений, одно из которых – призывы к насильственным действиям по дискриминационным основаниям. Разберем этот критерий применительно к Александру Белову по частям.

ССП приводит несколько причин, почему он не видит обвинения, выдвигаемые против Белова, достаточно основательными. Нам эти объяснения не кажутся убедительными. Ни мы, ни ССП не обладаем никакой информацией о сути дела, кроме той, которой сочли нужным поделиться правоохранительные органы и адвокаты. Ни тем, ни другим нет особых оснований доверять в данном случае.

Здесь важно подчеркнуть, что при обсуждении статуса политзаключенного презумпция невиновности не должна применяться. Присуждение этого статуса кем бы то ни было не является юридически значимым действием. Это – общественная акция, в которой мы все можем выносить суждение в меру своей компетентности и никоим образом не должны исходить из задачи защиты заключенного (это совершенно другая задача). Информация правоохранительных органов может отвергаться только при достаточных для этого основаниях (а не приниматься лишь при достаточных основаниях, как это делается в уголовном процессе).

По сути,  нет ничего неправдоподобного в том, что Белов сотрудничал с банкиром Аблязовым. Легко поверить также, что операции эти могли быть сомнительными: Аблязов – не только одна из фигур казахстанской оппозиции, но и человек, к которому имеют серьезные претензии правоохранительные органы Франции.

И уж точно мы не видим ничего неправдоподобного в том, что Белов мог готовить провокационную по сути кампанию типа той, о которой сообщают правоохранительные органы ("Злой казах"). Собственно говоря, провокационные информационные вбросы – фирменный стиль сайта dpni.org, долгие годы бывшего рупором ДПНИ и затем движения "Русские", которые Белов возглавлял.

Итак, у нас нет оснований считать, что Белов обвиняется заведомо неправомерно.

Белов пока не осужден, но уже много месяцев содержится под стражей, действительно слишком долго для тех статей УК, которые ему вменяются. Мы не беремся оценивать допущенные при этом процессуальные нарушения, тем более, что не уверены в адекватности информации, исходящей от адвокатов Белова, но это и неважно. Сам по себе слишком долгий – по сравнению с обычной практикой по статьям 174 и 282 УК – срок содержания под стражей во время следствия позволяет утверждать, что Белов подвергается чрезмерному лишению свободы.

Политическую мотивацию властей в деле Белова ССП возводит к тому, что Белов и движение "Русские" выступили против "русской весны". Это – весьма спорное утверждение. По нашим данным, правоохранительные органы в последние полтора года привлекали к ответственности и тех националистов, кто поддерживал "русскую весну", и тех, кто выступал против, и тех, кто пытался "держаться над схваткой", хотя, пожалуй, больше доставалось тем, кто был против.

Однако уголовные и иные преследования Белова и связанных с ним организаций начались давно, по крайней мере с 2008 года, были весьма многообразны, продолжаются до сих пор, и в какой-то степени именно они привели к тому, что движение "Русские" находится в серьезном кризисе. Нынешнее дело Белова выглядит естественной частью этих действий правоохранительных органов.

Почти во всех случаях эти действия квалифицировались нами как правомерные: связанные с Беловым организации давали более чем достаточно поводов для уголовного и иного преследования. Что не отменяет того факта, что давление на ДПНИ и затем на "Русских" имеет какие-то политические причины (здесь нет смысла обсуждать, какие именно).

Итак, Александр Белов находится под арестом слишком долго, и в этом можно усмотреть политический мотив властей. Разумеется, мы ни в коей мере не одобряем нарушение процессуальных норм или слишком долгое содержание под стражей. Стоит добавить, что к Белову применялись также совершенно недопустимые приемы публичного шельмования (отвратительный сюжет в программе НТВ «ЧП. Обзор за неделю» 2 ноября 2014 г.).

Однако Александр Белов не может считаться политзаключенным. Потому что его персона соответствует одному из исключающих критериев в используемом ССП определении. А именно – Белов публично призывал к насилию по дискриминационным основаниям.

Здесь важно оговориться, что мы не имеем в виду обсуждать квалификацию тех или иных его действий и высказываний в смысле статей 280 и 282 УК. Повторимся, обсуждение статуса политзаключенного – не юридическая процедура, в ней не требуется столь строгая доказательность, как в уголовном процессе. Следует лишь привести достаточно фактов, чтобы сформировать точку зрения на предмет. Факты же таковы:

Александр Белов с 2002 года возглавлял ДПНИ и затем был одним из лидеров "Русских". Все эти годы эти организации систематически возбуждали этническую вражду, а ряд их участников практиковал расистское насилие. Кто-то за это был привлечен к ответственности (например, лидер ДПНИ в Протвино), кто-то нет. И ДПНИ, и "Русские" систематически практиковали и так называемые рейды против мигрантов – насилие в этих случаях было ограниченным, но зато точно безнаказанным. Все это было частью деятельности возглавляемых Беловым организаций. С нашей точки зрения, он несет за это политическую ответственность, и это не может не учитываться при определении статуса политзаключенного. С нашей точки зрения лидер организации отвечает за ее деятельность, если речь идет не о единичных эксцессах, в той же мере, как за свою собственную.

Впрочем, лично Белов тоже выступал с речами, явно подстрекающими к насилию. Например, после убийства ультраправого фаната Егора Свиридова (ставшего поводом для "Манежки") Белов на митинге 7 декабря 2010 г. говорил: «…"бей первым". …В случае конфликта бейте первыми – лучше пусть трое судят, чем четверо несут. Со зверями разговаривать бесполезно – зверь понимает только силу».

А на "Русском Первомае" 2012 года Белов закончил свою речь так: «Смерть оккупантам! Завтра мы возьмем парламент, послезавтра – Кремль. Родина или смерть!». В традиционной риторике русских националистов "оккупантами" называются чаще всего кавказцы и иммигранты, реже – что-то вроде "сионистского оккупационного режима", так что в обоих случаях речь идет о призывах к насилию по расовому или этническому признаку.

Таким образом, действия Белова вполне подходят под исключающий критерий в используемом ССП определении политзаключенного. Поэтому мы не можем согласиться с позицией ССП.

Ссылки на данную статью [2]