Михаил Габович. Женева. День первый

На конференции ООН по расизму, открывшейся 20 апреля 2009 г. в Женеве, аккредитован как представитель "СОВЫ" исследователь Михаил Габович. Предлагаем его первый репортаж.


Вчера в Женеве состоялось официальное открытие конференции "Дурбан-2", официально - Конференции по обзору дурбанского процесса. Конференция стала конечным итогом долгого процесса закрытых, полупубличных и публичных переговоров и обсуждений, своего рода ритуалом. Ритуал, тем не менее, оказался весьма интересным. Самым нашумевшим событием первого дня конференции, как и следовало ожидать, стало антизападное и антиизраильское выступление иранского президента Махмуда Ахмадинеджада, которым открылся "сегмент высокого уровня".


Меня в течение вчерашнего дня занимало, прежде всего, два вопроса:

1. Зачем вообще пригласили Ахмадинеджада и тем более предоставили ему возможность открыть основное заседание? Ведь было понятно, что его речь многими будет воспринята как провокация.

2. На каком основании девять стран (США, Израиль, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Германия, Нидерланды, Польша, Италия) решили бойкотировать конференцию? И почему большинство из них объявило о своем решении за несколько дней до ее начала, после того, как подготовительным комитетом был представлен сильно пересмотренный проект итоговой декларации, в котором были устранены фактически все спорные формулировки, касающиеся Израиля?


Отвечая на первый вопрос, следует принять во внимание, как минимум, два фактора: правила дипломатического протокола и настроения большой части представителей незападных стран.

С точки зрения протокола понятно, что наиболее высокопоставленному из присутствующих политиков (а кроме Ахмадинеджада на конференции нет ни одного главы государства) слово предоставили в первую очередь, и по правилам ООН было бы сложно отказать в праве участвовать в конференции главе государства, выразившему такое желание. Правда, это не объясняет, почему он был представлен как "приглашенный" гость.

Присутствующие представители стран ЕС выразили свое несогласие дружным выходом из зала заседания во время выступления Ахмадинеджада, а выступивший сразу после него министр иностранных дел Норвегии выступил с резкой критикой, хотя подчеркнул, что тот воспользовался своим правом на выражение собственного мнения. Наверное, одной возможной тактикой противодействия могло бы стать выступление нескольких глав западных государств, способных затмить А., но те, видимо, решили, что даже появление на одной конференции со столь одиозной для них фигурой оказало бы ему слишком много чести - тут, видимо, сыграло свою роль сравнение его с Гитлером и нежелание повторить ошибки 30-х годов.

Но помимо всех протокольных соображений необходимо понять удивительную популярность Ахмадинеджада среди представителей множества государств и, главным образом, неправительственных организаций. Казалось бы, в отличие от коммунистических кумиров прошлого типа Троцкого, Ленина, Мао или Кастро, иранский президент - религиозный фундаменталист - не может предложить Третьему миру универсальной идеологии для противостояния Западу. Однако не следует недооценивать символическую роль палестинской темы, которой он столь активно оперирует: огромное количество делегатов, очевидно, воспринимает отношение Запада к этой проблеме как наиболее наглядное проявление политик двойных стандартов.

Вчера вечером на первом брифинге для представителей неправительственных организаций звучала масса вопросов и заявлений на эту тему: активисты из африканских и азиатских стран, но также и представители афроамериканских, карибо-британских и т.п. организаций, да и ряд "общих" западноевропейских правозащитников, жаловались на то, что, как им показалось, полиция ООН недостаточно быстро и жестко отреагировала на шумные протесты против Ахмадинеджада, и осуждали "трусость" западных правительств, не пожелавших вступить в прямой диалог. Вчера на одном из "параллельных" мероприятий индийско-британский мусульманский гей-активист Парвез Шарма резко выступил против огульной критики в адрес Ахмадинеджада, назвав ее антиисламской, хотя и отметил, что иранский президент, мягко говоря, не может считаться покровителем гей-движения. Сегодня утром в трамвае делегат из африканской страны (не расслышал, какой) говорила о том, что полностью согласна со всем, что говорил Ахмадинеджад, и восхищается его мужеством. Надо учитывать активную роль на конференции африканских стран и особенно ЮАР, где положение палестинцев зачастую воспринимается как новый вариант апартеида.

Понятно, что большинство из тех (как правительств, так и НПО), кто представляет противоположную точку зрения, просто не присутствуют на конференции. Многие плюнули на весь дурбанский процесс еще после первой конференции в 2001 году, некоторые объявили о бойкоте вчера после выступления иранского президента. Тем не менее, мощное присутствие израильско-палестинской темы и появление фигур вроде Ахмадинеджада - вполне предсказуемый результат существующего в мире спектра взглядов на проблему расизма и возможности ее решения.


Переходя ко второму вопросу, сам по себе факт бойкота конференции рядом стран, наверное, не удивителен. Странным, однако, мне показалось, что ряд стран (в первую очередь - США и Германия) объявили о своем решении непосредственно перед началом конференции.

Официальным поводом стал тот факт, что предложенный подготовительным комитетом под председательством Юрия Бойченко проект итогового документа ссылается на итоговую декларацию Дурбанской конференции (хотя в последние дни работы из него были изъяты практически все сколько-нибудь спорные пункты). Но ведь тот документ, несмотря на все сопутствовавшие самой конференции проблемы, был принят, например, Европейским союзом.

Критики дурбанского процесса и сторонники решения западных стран зачастую аргументируют свою позицию тем, что многие НПО и правительства пытаются по видом борьбы с расизмом продвигать "частные" темы, вместо того, чтобы согласовать универсальные принципы, способные найти применение во всех случаях. В этом, несомненно, есть доля правды, хотя мне не очень понятно, как можно достичь универсальных принципов, не опираясь в той или иной форме на конкретные случаи (достаточно вспомнить хорошо документированный процесс создания Конвенции по предупреждению геноцида Рафаэлем Лемкиным, формулировавшим ее положения, имея в виду наиболее волновавшие его случаи армянского геноцида и Холокоста, но вынужденного также учитывать политические интересы США и СССР).

Но в любом случае понятно, что международная дискуссия о расизме на обозримое будущее останется полем битвы, говоря упрощенно, между Югом и Севером, представители которых в очень разной степени заинтересованы в формулировке общих правовых принципов (в отличие от обсуждения конкретных исторических и продолжающихся случаев дискриминации) - хотя бы потому, что первые сомневаются в том, что общие принципы будут реально применены для борьбы с волнующими их случаями расизма - так же, как существование Конвенции о геноциде не предотвратило массовых убийств в Руанде и Дарфуре, о чем вчера не преминули напомнить уцелевшие выходцы из этих регионов.


Продолжение следует. См. также мой блог с сиюминутными наблюдениями с конференции (на английском) - http://durbanreview.blogspot.com