В течение нескольких дней представителя различных правоохранительных структур обнародовали информацию, связанную с преступлениями "экстремистской направленности" и преступлениями ненависти в Московском регионе, причем каждый раз звучали новые данные.

Первым по этому поводу выступил прокурор Москвы Юрий Семин, который 7 апреля 2008 года сообщил, что в настоящее время Московской городской прокуратурой расследуется "более 30 случаев нападений на людей по признакам ксенофобии".

Буквально на следующий день, 8 апреля, в программе "Лицом к городу" начальник столичного ГУВД генерал милиции Владимир Пронин заявил, что "за первые два месяца 2008 года в столице было зарегистрировано около 60 преступлений на почве экстремизма и было начато три уголовных дела по возбуждению межнациональной розни".

А 9 апреля глава Следственного комитета при Генпрокуратуре в интервью "Российской газете заявил, что "преступления экстремистской направленности, к сожалению, пошли в рост. В прошлом году, например, их количество увеличилось больше чем на 35 процентов. Тревожная тенденция сохраняется и в первом квартале нынешнего года, особенно в крупных городах. Расследование ряда наиболее сложных дел этой категории контролируется Следственным комитетом. Только в Москве в течение последних месяцев раскрыто 25 убийств и покушений на убийство, совершенных организованными преступными группами по мотивам национальной ненависти".

О сложностях интерпретации данных, озвученных Ю.Семиным, мы уже писали.

Те же проблемы возникают и с остальными заявлениями. К сожалению, практически никогда не ясно, что подразумевают правоохранители под "экстремистскими преступлениями" - преступления ненависти, терроризм, что-то другое или все вместе. Ведомственной несогласованностью и отсутствием единых принципов учета подобных преступлений, по всей видимости, объясняются разночтения в количественных показателях. Однако озвучивание в короткий период времени разными должностными лицами различной и трудносопоставимой статистики по одному и тому же вопросу создает у постороннего наблюдателя впечатление отсутствия единой позиции правоохранительных органов по этому вопросу и отсутствия взаимодействия силовых структур даже на уровне обмена информацией о преступлениях.

Кроме того, необходимо обратить внимание на контекст, который практически постоянно сопровождает подобные заявления.

В частности, в той же программе "Лицом к городу" В.Пронин специально заострил внимание на преступлениях, совершенных выходцами с Кавказа, а двумя неделями ранее А.Бастрыкин, говоря о необходимости специальной группы следователей по преступлениям ненависти, подчеркнул, что "в первую очередь надо посмотреть на преступность среди выходцев с Кавказа", и весьма прозрачно связал активность неонацистских группировок именно с "кавказской" преступностью.

Мало того, что сами подобные заявления имеют либо скрытый (как в случае с В.Прониным) либо нескрываемый (А.Бастрыкин) ксенофобный подтекст, они прямо дезориентируют общественное мнение, переключая его с рационального и операционального рассуждения о мотиве (ненависти, корысти и т.п.) на эмоциональные и не поддающиеся рационализации рассуждения об этничности преступника ("русский, убивший нерусского", "кавказец, ограбивший бабушку" и т.п.).

Таким образом и разногласия в оценке размаха преступлений ненависти, и контекст, который подобные заявления сопровождает, порождают сомнения в компетентности делающих эти заявления должностных лиц, их беспристрастности, а также дают огромные возможности для спекуляций ксенофобного характера. Ближайшим примером последнего может служить один из заголовков на умеренно националистическом сайте "Правая.Ру" - "ГУВД Москвы считает, что в городе нет организованных скинхэдов, зато есть агрессивные мигранты".