Антисемитизм в обществе

Для того чтобы оценить распространенность антисемитских предрассудков в российском обществе, необходимо обратиться к результатам социологических опросов.

Крупнейшим социологом, занимающимся этой проблемой, является Лев Гудков. Согласно его исследованиям, ядро наиболее убежденных антисемитов (т.е., людей, дающих последовательно негативные ответы на большую часть диагностических вопросов) составляет массив респондентов, долю которых в общем количестве опрошенных можно оценивать примерно как 6-9%. Из года в год их удельный вес практически не изменялся. Это люди, для которых антисемитизм является важной стороной мировоззрения, которые уделяют пристальное внимание "еврейскому вопросу".

Процент опрошенных, допускающих ярко выраженные негативные по отношению к евреям ответы на отдельные диагностические вопросы, значительно больше - 15-18% респондентов. Это люди, для которых антисемитизм не является основой или даже важной частью мировоззрения, но вытекает из общей нетерпимой ксенофобской позиции.

Внешнюю, подвижную границу распространенности антисемитских настроений отмечают негативные реакции примерно у половины респондентов (от 35% до 52% опрошенных), имеющие пассивный, защитно-ограничительный смысл. Эта группа в основном характеризуется нежеланием, чтобы евреи имели свои активно действующие политические партии, шумно и напоказ отмечали религиозные праздники и т.д. Многие респонденты этой группы высказывали сомнения в лояльности евреев.

Пожалуй, именно эти 35%-52% населения и могут быть определены как разделяющие антисемитские взгляды.

Согласно результатам тех же социологических опросов, последовательно "проеврейские" (филосемитские) группы в обществе столь же малы, что и откровенно антисемитские: собственно их величина не превышает 10-12% опрошенных. Вместе с либерально настроенными, осознанно толерантными в этническом плане респондентами величина этого слоя достигает 18-20%. Но столь небольшой процент последовательно терпимого населения не должен быть основанием для паники - эта социальная группа обладает довольно высоким авторитетом и влиянием в обществе, поскольку там существенно больше людей высокообразованных, профессионально подготовленных, занимающих влиятельные позиции в системе массовых коммуникаций и информации, в политике и экономике, и, следовательно, оказывающих заметное влияние на общество в целом.

Для того, чтобы ситуация с антисемитизмом адекватно воспринималась в контексте общественной жизни современной России, необходимо отметить еще один немаловажный факт - очевидно, что евреи отнюдь не являются основным объектом этнических фобией для большинства граждан. Куда шире распространено и куда радикальнее и откровеннее выражается предубеждение по отношению к уроженцам Кавказа, цыганам, и др. Важнейшую роль в формировании кавказо- и исламофобии играют процессы последних лет (боевые действия в Чечне и Дагестане, имеющий этническую окраску терроризм и преступность вообще, миграционные процессы, тяжелая экономическая и этно-демографическая ситуация и т.п.) и, в еще большей степени, их некорректное отражение в центральных средствах массовой информации.

Согласно данным социологических опросов, больше всего негативных эмоций респонденты испытывают по отношению к чеченцам и иным национальностям Северного Кавказа, армянам, азербайджанцам, цыганам, неграм, уроженцам Прибалтики, и только потом - евреям (чуть в большей степени, чем к татарам или американцам). Неприязненное отношение к представителям другой национальности в среднем по России откровенно декларировали 40,9% опрошенных (по другим опросам, более тонко фиксирующим не декларируемую, "латентную" ксенофобию, эта цифра доходит до 85% респондентов), из них почти три четверти (от 69% до 76% по отдельным регионам) - исключительно к выходцам с Кавказа. Сознательную неприязнь к евреям, по этим данным, высказали 5,6% опрошенных.

Остается только добавить, что опросы фиксируют практически неизменный уровень антисемитских настроений в обществе примерно с 1990 года (незначительный рост антисемитских настроений отмечался в 1993-1995 годах). Между тем, прослойка принципиально терпимого и толерантного населения однозначно выросла (хотя и не принципиально, но в основном за счет молодежи, что дает основания прогнозировать и дальнейший рост подобных настроений в обществе).

Кроме того, если в самом начале 1990-х годов в обществе были относительно распространено опасение (или, наоборот, надежда), что в ближайший год возможны эксцессы, подобные еврейским погромам, то в последние годы такие ожидания почти не имеют распространения. Конечно, в данном случае общественное мнение - не самый объективный показатель, но на основе этих данных тоже можно сделать определенный вывод.

Л. Гудков утверждает, что "отношение к евреям в России примерно такое же, как и в Западной или Восточной Европе, - более терпимое, чем в Австрии или Германии, Польше, но хуже, чем в Чехии, Венгрии или на Украине". Это дает основания для оптимизма, однако далее исследователь отмечает, что важнейшие ценностные структуры российского общества глубоко поражены, поскольку его консолидация происходит "не благодаря позитивным ценностям и достижениям, а ценой общей примитивизации коллективной жизни, в том числе сохранения неприязни к этническим "другим", часто воображаемым или мифологизированным, а также равнодушия к проблемам людей, на которых направлена антипатия или вражда". Эта оценка была дана до начала второй чеченской кампании, и, к сожалению, полностью подтвердилась дальнейшим ходом событий.

Для современного российского массового сознания характерна негативная модель коллективной самоидентификации. Если позитивная модель национальной самоидентификации ("мы - хорошие, добрые, культурные и т.п.") стабилизирует общество и обеспечивает высокий уровень толерантности, то негативная ("они - плохие, злые, агрессивные и т.п.") формирует высокий уровень ксенофобии и озлобленности. Понятно, что в реальности элементы позитивной и негативной моделей самоидентификации всегда сосуществуют и образуют сложный ценностный комплекс массового сознания. Однако проблема коллективной самоидентификации современных россиян заключается в том, что негативные элементы качественно и количественно преобладают. Действительно, и "снизу", и "сверху" в российском обществе чрезвычайно сильны тенденции к консолидации "от противного", перед лицом некоего врага (зачастую мифического), имеющего ярко выраженный этнический характер. Ксенофобские эмоции беззастенчиво эксплуатируются с целью консолидации населения (в литературе этот процесс принято называть термином "этническая мобилизация") на самом высоком государственном уровне, что придает проблеме весьма серьезный оттенок. И то, что на данном этапе используются не антисемитские, а антикавказские настроения, не должно нас смущать. Принципиально опасен сам факт наличия подобных настроений.

Антисемитские акции

Ситуация с преступлениями на почве национальной нетерпимости в России чрезвычайно сложна. В последние годы уровень напряженности межнациональных отношений неуклонно повышался, соответственно, многочисленны инциденты, связанные с насилием на расовой и национальной почве. Массовые драки, избиения, убийства, акты вандализма и другие преступления с национальным оттенком происходят нередко. В крупных городах - Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других - насильственные акции порой принимают размах настоящих погромов. Широкий резонанс имели погромы на московских рынках в 2001 году, т.н. "футбольный погром" 2002 года (массовые беспорядки в центре Москвы с расистским акцентом после поражения на чемпионате мира сборной России в матче со сборной Японии), аналогичные события меньшего масштаба в других городах.

Основной объем преступлений на почве ненависти совершается не политическими или религиозными радикальными группировками, а представителями неорганизованного молодежного субкультурного движения скинхедов - бритоголовых расистов. Основная форма деятельности представителей этого течения - насилие на расовой почве. За последние три года не менее двадцати пяти человек были убиты скинхедами в драке (за 2002 год - не менее десяти человек), причем речь идет только о тех случаях, в которых национальный характер преступления бесспорен. С учетом спорных случаев эта цифра может быть, как минимум, удвоена. Даже столь приблизительная и явно неполная статистика позволяет утверждать, что насилие на расовой почве является серьезной проблемой для России. Проживающие в крупных городах представители национальных меньшинств не чувствуют себя в безопасности.

Обычные жертвы столкновений на национальной почве - выходцы из российских северокавказских республик, граждане закавказских и среднеазиатских государств, африканцы, афроамериканцы, уроженцы Юго-Восточной и Центральной Азии. Среди убитых исключительно из расовой ненависти - азербайджанцы, таджики, казах, афганец, бангладешец..

Очевидно, что расистские избиения и убийства, равно как и идеологически мотивированный вандализм и терроризм, являются делом рук немногочисленных радикалов, по большей части - подростков-скинхедов. Однако в течение последних лет простые жители России неоднократно демонстрировали высокий уровень ксенофобии и готовность на насилие на этнической почве (причем эти настроения усиливаются, особенно с 1999 года). Массовые столкновения на этнической почве в различных городах по всей стране показали, что агрессивная ксенофобия является уделом не безнадежно маргинальных и осуждаемых обществом неуравновешенных подростков, а является скорее нормой социального поведения. Групповые столкновения простых граждан (а не активистов экстремистских движений) с представителями этнических меньшинств в глазах обывателей, как показывают социологические опросы, однозначно трактуются как национальные конфликты. При этом русское население не только в большинстве своем склонно поддерживать агрессивные акции своих соплеменников против представителей национальных меньшинств, но и изъявляет порой готовность принимать участие в этих противоправных действиях.

На фоне столь напряженной обстановки (журналисты вполне обосновано говорят о "расовой войне на улицах российских городов") ситуация с антисемитизмом не столь плоха. Хотя многие агрессивные националисты, в том числе и скинхеды, разделяют юдофобские настроения (более того - антисемитизм самая "идеологизированная" фобия русских радикалов, обоснования ненависти к евреям наиболее подробно разработаны), они, как правило, не склонны выражать свою ненависть именно к евреям в акциях "прямого действия". На улицах бросаются в глаза и вызывают раздражение другие "инородцы", которые и являются более "естественными" и удобными жертвами.

Непосредственно антисемитские акции можно разделить на следующие группы.

1. Идеологически мотивированное насилие по отношению к евреям. Подобные инциденты случаются, но они относительно редки. Вместе со спорными случаями можно говорить максимум о десятке подобных нападений в год, эта цифра остается неизменной на протяжении последних лет.

2. Вандализм. Осквернение кладбищ, антисемитские и неонацистские граффити на фасадах синагог и иных зданий еврейских общин, битье стекол, попытки поджога и т.п. Пожалуй, в эту же категорию можно отнести и несколько случаев обстрела окон зданий еврейских общин из мелкокалиберного ружья в ночное время (2002 год). До 1999 года не слишком редки были случаи попыток масштабных террористических актов (в первую очередь, закладка мощных взрывных устройств в зданиях синагог), однако последние несколько лет подобных случаев не было, возможно, после того, как общины стали стараться обеспечить профессиональную охрану.

3. Угрозы, как адресованные конкретным личностям, так и т.н. "телефонный терроризм" (сообщение о несуществующем взрывном устройстве, якобы заложенном в здание; подобный телефонный звонок срывает нормальную работу учреждения на несколько часов).

4. Особой приметой 2002 года стал т.н. "плакатный терроризм". Речь идет о серии заминированных антисемитских плакатов, которые взрывались при попытке их демонтажа. "Эпидемия" преступлений такого рода впервые прошла по России прошлым летом. Несколько взрывов нанесли серьезный ущерб здоровью людей, пытавшихся убрать антисемитские плакаты, а один человек погиб. Первой жертвой этого рода терроризма стала Татьяна Сапунова. Правда, после первых, явно антисемитских акций методику "плакатного терроризма" стали активно использовать по всей стране в криминальных целях, лишь маскируясь антиеврейскими намерениями (в частности, сомнителен антисемитских характер случая, вызвавшего летальный исход). "Плакатный терроризм" имел широкий резонанс. Несколько месяцев антисемиты охотно копировали его методику, лишь имитируя взрывчатку рядом с плакатами.

Как правило, виновные в этих преступлениях не были установлены. В тех же случаях, когда следствие достигало успеха, и подозреваемые были выявлены, правоохранительные и судебные органы, как правило, с честью выполняли свою работу, и преступников ожидало наказание. Правда, со стороны многих представителей власти можно отметить тенденцию игнорировать идеологический характер преступления, представляя его, например, просто как "хулиганство". В том случае, если идеологическая мотивировка преступника доказана, его ждет более суровое наказание; однако со стороны следователей и прокуроров нежелание утруждать себя поиском мотива преступление есть следствие скорее лени и халатности, нежели сочувствия и покровительства преступнику.

Антисемитская пропаганда

Согласно действующему российскому законодательству, а также международным актам, подписанным Россией, в стране запрещена пропаганда расовой и национальной исключительности и ненависти, уголовным преступлением является дискриминация по этническому и религиозному признакам, возбуждение национальной вражды и пропаганда национальной исключительности, запрещена деятельность организаций, направленная на разжигание расовой и национальной розни, и т.п. В соответствии с международными обязательствами, государство обязано противодействовать проявлениям нетерпимости и в равной степени обеспечивать всем группам населения право на жизнь, безопасность и защиту национального и религиозного достоинства.

В реальности до недавнего времени в стране свободно издавались и распространялись десятки газет, регулярно публиковавших материалы, явно способствующие разжиганию межнациональной розни. Уровень корректности современной российской прессы вообще оставляет желать лучшего, в том числе и в том, что касается межнациональных отношений.

Можно перечислить более полусотни изданий, в идеологии которых антисемитизм и ксенофобия занимают важное место (а количество антисемитских публикаций не берутся оценивать даже специалисты). Малотиражные антисемитские листки позволяют себе публиковать, например, такие призывы: "Так приближай же, товарищ, всеми силами тот день, когда под погромным сапогом раздастся хрустальный звон стекол еврейских домов и магазинов, когда исчезнут в руинах последние синагоги и над трубами кремационных печей новых Аушвицев и Собиборов вновь взовьется веселый дымок. Приближай великий день расплаты еврейского народа за все зло, причиненное им человечеству. Приближай день "окончательного решения" еврейского вопроса!"

В последний год ситуация начала меняться: в рамках широкой "антиэкстремистской" кампании государство начало прикладывать усилия по противодействию наиболее оголтелой национал-шовинистической пропаганде.

В антисемитских изданиях эксплуатируются (как в радикальном, так и завуалированном виде) самые разные аспекты идеологического антисемитизма - конспирологический (идея всемирного еврейского заговора), социальный (оценка "евреев" как субъектов общественно-экономической жизни, в первую очередь - как бесчестных и жадных дельцов, мошенников, ростовщиков и эксплуататоров, а также как продажных журналистов и лицемерных политиков), религиозный (негативная оценка иудаизма и его последователей с позиций православного фундаментализма, неоязычества или воинствующего атеизма), и т.п.

Национал-радикальные и антисемитские издания малотиражны и ориентированы на довольно узкую аудиторию. Результаты выборов самого разного уровня наглядно демонстрируют непопулярность радикальных взглядов в обществе. В целом картина с антисемитской пропагандой не столь плачевна, как это может показаться на первый взгляд. Большинство этих газет вообще неизвестны широкой читающей публике. Стоит также отметить, что как в своей политической линии в целом, так и в антисемитских проявлениях наиболее популярные и наиболее многотиражные издания являются наименее радикальными, и наоборот. Откровенно ксенофобские, агрессивные и шовинистические издания имеют довольно незначительную постоянную аудиторию.

За последние несколько лет было несколько случаев проникновения антисемитской пропаганды на федеральное телевидение, однако, это редчайшее исключение. Каждый раз, когда тот или иной автор телепередачи или телекомментатор бывает замечен в антисемитской пропаганде, это вызывает широкий общественный резонанс и кампанию протеста (в т.ч., в профессиональной среде), что вполне может привести к закрытию передачи. В некоторых регионах ситуация отличается от положения в столице, и в региональном телевидении возможны более последовательные проявления антисемитской пропаганды, однако это тоже скорее исключение, чем правило.

Антисемитизм в политике

Антисемитизм является заметной частью идеологии и пропаганды некоторых крупных и влиятельных партий современной РФ, относящихся к трем идеологическим направлениям - коммунистическому, национал-патриотическому и евразийскому. Эти партии используют антисемитскую риторику в упрощенной и "умеренной" форме. В тех случаях, когда партия делает упор на антисемитской пропаганде, она обрекает себя на маргинальность и вытеснение за пределы поля "большой политики". В целом складывается двойственная ситуация: с одной стороны, антисемитизм является существенной частью отечественной политической традиции, с другой - в России гораздо выгоднее эксплуатировать другие формы ксенофобии населения. Поскольку последний фактор довольно существенен, евреи отнюдь не являются наиболее частотными объектами ненависти для политиков. Кажется, постепенно начинает влиять и западный стереотип недопустимости откровенного антисемитизма в риторике политика, претендующего на популярность и респектабельность, хотя это пока не является для России обязательным правилом. На единичном уровне отдельные политики (в том числе, занимающие государственную должность) позволяют себе антисемитские высказывания, однако это довольно редкое исключение.

Собственно антисемитские национал-радикальные политические организации переживают не лучшие времена даже по сравнению с периодом середины 1990-х годов. "Антиэкстремистские" действия государства, порой непоследовательные, не всегда грамотные и часто вызывающие сомнения в юридической обоснованности, тем не менее, достигают своей цели. Практически сошла с политической сцены самая крупная из неонацистских организаций - движение Русское национальное единство. Руководство другой заметной радикальной группировки - Национал-большевистской партии - в начале 2003 года было осуждено на различные сроки лишения свободы, включая лидера партии известного писателя Эдуарда Лимонова. Правда, в связи с условно-досрочным освобождением лидера НБП может получить второе дыхание. В любом случае, участие в выборах национал-большевикам не грозит - у них нет всероссийской регистрации. Попытка национал-радикалов консолидировано подготовиться к грядущим (в конце 2003 года) выборам в российский парламент, объединившись в Национал-державную партию России (НДПР), была пресечена государством после протеста правозащитных и еврейских организаций. НДПР в последние два года являлась наиболее заметной антисемитской националистической организацией.

Противодействие антисемитизму: удачи и промахи

Правые радикалы долгое время действовали в России совершенно свободно, их издания беспрепятственно пропагандировали откровенно ксенофобские взгляды. Призывая к изменению конституционного строя, действуя с постоянным нарушением российского законодательства, радикалы, тем не менее, до конца 1990-х годов практически не встречали сколько-нибудь заметного противодействия со стороны власти или правоохранительных органов. Возникла даже точка зрения, что существующее законодательство не позволяет в должной мере пресекать экстремистскую деятельность и пропаганду.

В конце 1990-х в связи с общей стабилизации ситуации в России власти обратили внимание на экстремистские группировки. С конца 1998 года официальные лица стали прикладывать усилия по пресечению деятельности национал-радикалов (первоначально - для недопущения последних до парламентских выборов 1999 года). После короткой паузы 2000 - первой половины 2001 года, связанной с частичной сменой руководства страны и укреплением позиций новых элит, государство продолжило более целенаправленное наступление на радикалов. Пик этого наступления пришелся на 2002 год (т.е., последовал за всплеском криминальной активности национал-радикалов в 2001 году). Целенаправленные действия властей проявлялись как на символическом уровне (например, постоянные заявления президента России Владимира Путина о недопустимости антисемитизма, награждение Т.Сапуновой орденом Мужества), так и на законодательном (принятие весьма жесткого антиэкстремистского закона) и правоприменительном (закрытие антисемитских изданий, запрет организаций, осуждение ряда национал-радикальных лидеров и активистов) уровнях.

События 1998-2002 годов показали, что существующей правовой базы при необходимой политической воле достаточно, что бы как минимум отсечь правых радикалов от участия в выборах и преследовать наиболее экстремистских и наглых нацистов. Однако эти же события показали и другую сторону проблемы - власть борется с проявлениями экстремизма, используя формальные поводы, и только тогда, когда это представляется выгодным текущей политической конъюнктуре. Конечно же, взаимоотношения власти с правыми радикалами является частью общей проблемы государственно-правовых норм в современной Российской Федерации - закон работает в полной мере только тогда, когда это нужно представителям власти, и применяется только к тем, кто чем-то конкретно этой власти не угодил.

Несмотря на заметные успехи, нельзя сказать, что борьба с экстремизмом вообще и антисемитизмом в частности ведется последовательно и наиболее удачным образом. Жесткой критике со стороны правозащитников, юристов и политологов подвергается новый Закон о противодействии экстремистской деятельности. Строго говоря, новый закон, не внося ничего конструктивного и принципиально нового, явился, в лучшем случае, только лишним напоминанием правоохранительным органам о необходимости бороться с экстремизмом (что само по себе немаловажно в современной российской ситуации выборочного применения законов), а в худшем - имитацией антиэкстремистской активности перед лицом общественности и, в еще большей степени, Запада.

Наибольший резонанс среди конкретных действий государства, направленных не против национал-радикалов, имела неудачная попытка возбуждения уголовного дела против Екатеринбургской епархии Русской православной церкви в 2001-2002 гг. (по факту антисемитской пропаганды, в том числе, Протоколов сионских мудрецов). Дело было закрыто после нескольких экспертиз. Видимо, в связи с тем, что власти не хотят портить отношения с де-факто полугосударственной Церковью.

Выводы и рекомендации

Межнациональные отношения в Российской Федерации обострены почти до предела, ситуация очень серьезная. Ксенофобские взгляды широко распространены в обществе, а насилие на расовой и национальной почве не является чем-то из ряда вон выходящим. Антисемитизм не является наиболее актуальной для России фобией, и евреи не стоят на месте "врага номер один" массового ксенофобского сознания.

Антисемитизм как политическая сила в России практически отсутствует. Праворадикальные партии и движения находятся в состоянии глубокого кризиса. Антисемитская карта иногда может быть использована в региональных выборах, но без особого успеха. С другой стороны, индивидуальная юдофобия публичных политиков, даже известная избирателям, отнюдь не мешает юдофобам уверенно выигрывать выборы. К сожалению, в России пока отсутствует обязательный стандарт общественного консенсуса по неприятию любых антисемитских проявлений в сфере публичной политики.

Антисемитские взгляды важны только для довольно ограниченного круга правых радикалов. Правда, немногочисленность идеологических антисемитов относительна: их достаточно для и того, чтобы в стране выходили (пусть и мизерным тиражом) десятки юдофобских газет, и для того, чтобы время от времени устраивать акты вандализма, или даже прямого насилия и терроризма по отношению к евреям.

Со своей стороны, власть за последние годы начала прикладывать целенаправленные усилия на противодействие экстремизму вообще и антисемитизму в частности. И если некоторые конкретные меры вызывают к себе массу претензий, то в целом усилия по пресечению антисемитской пропаганды заслуживают высокой оценки.

Проблему антисемитизма, на наш взгляд, можно решать только с учетом сопряженных явлений, в первую очередь - ксенофобии в целом. Этнополитическая ситуация в Российской Федерации настолько сложна, что крайне трудно давать однозначные и, что еще более важно, реалистичные и реализуемые на практике рекомендации. Все же попробуем высказать свое мнение относительно желательных изменений в наиболее проблемных сферах в области межнациональных отношений и соблюдения прав человека.

Во-первых, государственные органы должны оперативно и решительно пресекать шовинистическую и ксенофобскую пропаганду и деятельность, в том числе, исходящую от самих чиновников. При этом естественно, что противодействие проявлениям экстремизма должно осуществляться подчеркнуто корректно, в юридически-нормативном русле, без обычного для России неправового произвола (на настоящий момент этот самоочевидный принцип не соблюдается). Для снижения ксенофобских настроений в обществе высокопоставленные государственные лица должны оперативно выступать с осуждением конкретных проявлений нетерпимости и шовинизма, в первую очередь агрессивного характера. Естественно, должна быть прекращена дискриминационная практика в отношении национальных меньшинств (турок-месхетинцев, цыган, чеченцев и вообще этнических мигрантов) со стороны правоохранительных и иных государственных органов. Не должно быть никакого неравенства перед лицом государства различных религиозных групп, вмешательство государства в религиозную жизнь вообще должно быть минимально.

Во-вторых, необходимо разработать и реализовать ряд мероприятий (в первую очередь, в сфере образования и массовой культуры), направленных на формирование установок толерантного сознания. Нам представляется особенно важным внедрять учебные программы, посвященные опасности расизма, шовинизма и ксенофобии и воспитывающие уважительное отношение к культурному многообразию у должностных лиц, в первую очередь у работников милиции, судей и других сотрудников правоохранительных органов.

В целом же можно констатировать, что изменить ситуацию в корне могут только системные изменения хотя бы в области реализации уже существующих "на бумаге" нормативных актов на практике (а в идеале - и оптимизация самой юридической базы). Проблемы законодательства и правоприменительной практики в области антисемитизма можно рассматривать только в широком контексте. Если судить по формальным показателям - законодательство, государственное устройство, официальная позиция властей и т.п. - то уверенно можно сделать вывод, что современная Российская Федерация является вполне демократическим государством, обеспечивающем всем гражданам гарантию соблюдения базовых прав человека. Это закреплено как в международных юридических актах, ратифицированных Россией, так и в отечественной конституционно-правовой системе. Однако реальная ситуация в силу целого ряда как объективных (отсутствие демократических традиций и гражданского сознания в обществе, сложность и неустойчивость политической и экономической ситуации, наличие конфликтов, серьезно угрожающих стабильности всего государства и т.п.), так и субъективных факторов (особенности менталитета политической и экономической элиты, высочайший уровень коррупции, склонность самой власти к неправовым методам, непоследовательность реформирования политической системы и т.п.) такова, что правовое государство во многом является скорее идеалом, нежели реальностью российской жизни. Неизвестно, достижим ли это идеал; но к этому надо стремиться.

Вячеслав Лихачев