Новости по теме

Центр экономических и политических реформ опубликовал доклад о применении антиэкстремистского законодательства

5 мая 2016 года Центр экономических и политических реформ (ЦЭПР) опубликовал доклад, посвященный антиэкстремистскому законодательству в России и его правоприменительной практике. Он был подготовлен в значительной части на основе материалов и оценок центра "Сова", поэтому мы в целом согласны с его выводами.

Авторы доклада отмечают, что само понятие "экстремизм" не имеет общепринятой трактовки на международном уровне, но, по их мнению, в основу российской трактовки положена Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, делающая акцент на направленности экстремистских действий на насильственную смену политического режима. Тем не менее, определение экстремизма федеральным законом "О противодействии экстремистской деятельности" эклектично, отмечают в ЦЭПР: "как экстремизм можно квалифицировать и проявления радикальных националистических или религиозных идеологий, и государственный переворот, и сепаратизм, и насильственное воспрепятствование проведению выборов, и насильственное воспрепятствование деятельности госорганов, а также публичный призыв, подготовку, финансирование всего вышесказанного". В результате "под понятие экстремизма по факту не так сложно «подвести» в том числе деятельность политической оппозиции всех возможных идеологических ориентаций", что дает властям "потенциальный инструмент для использования антиэкстремистского законодательства в том числе и для борьбы с проявлениями политического недовольства", полагают эксперты.

В докладе ЦЭПР анализируется содержание антиэкстремистских статей КоАП 20.3 (пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики) и 20.29 (производство и распространение экстремистских материалов). Авторы отмечают, что трактовка понятия нацистской символики и сходной с ней до степени смешения осуществляется на усмотрение суда, при этом законодательство не учитывает, демонстрируется ли такая символика в целях пропаганды. Эксперты также акцентируют внимание читателя на том, что граждане, привлеченные к ответственности по статье 20.3 два раза и более, не могут становиться организаторами публичных мероприятий, а во время срока действия наказания по статьям 20.3 и 20.29 они не могут избираться в Госдуму. В докладе приводятся недавние яркие примеры применения этих статей КоАП.

ЦЭПР также дает обзор антиэкстремистских статей УК с учетом постановления пленума Верховного суда от 28.06.2011 г. Относительно статьи 280.1 о публичных призывах к сепаратизму авторы доклада замечают, что есть точка зрения, что она фактически дублирует более общую уголовно-правовую норму, содержащуюся в статье 280 УК. С 2011 по 2015 год число осужденных за год по статьям 282, 282.1, 282.2 и 282.3 выросло со 137 до 414, главным образом - по ч. 1 ст. 282 УК (в 2011 году – 82, в 2015 году – уже 369), гласит доклад. Количество осужденных по статье 280, а также новой статье 280.1 за этот период возросло с 12 до 69 человек. В качестве наиболее резонансных случаев применения антиэкстремистских статей УК авторы доклада упоминают дела Александра Белова (Поткина), Дмитрия Демушкина, Антона Носика, Натальи Шариной, Сергея Троицкого (Паука), Максима Марцинкевича (Тесака), Павла Шехтмана, Бориса Стомахина и Константина Крылова.

Отдельная часть доклада посвящена обзору "тематических направлений" применения антиэкстремистского законодательства. Во-первых, это оно используется против националистического движения и религиозных организаций и деятелей (главным образом, радикальных исламистов), считают в ЦЭПР. Во-вторых, "в последние два года выделяется еще одна группа, против которой часто используется антиэкстремистское законодательство – проукраинские активисты, а также в целом активные противники российской политики в отношении Крыма и Украины", полагают авторы доклада. В пример они приводят дела Рафиса Кашапова, Дарьи Полюдовой, Александра Бывшева, Антона Подчасова, Андрея Марченко, Константина Жаринова, Мустафы Ягъяева, Андрея Бубеева, Рефата Чубарова, Екатерины Вологжениновой, а также Владимира Подрезова. Заметили в ЦЭПР и "повышенное внимание к вопросам территориальной целостности страны" (дела по ст. 280.1 УК в отношении Владимира Заваркина и Алексея Морошкина, а также дело о флаге Германии над гаражом ФСБ). Наконец, со ссылкой на "Сову" в докладе говорится о применении антиэкстремистского законодательства в отношении религиозных организаций и верующих (Свидетели Иеговы, исламские движения, Фалуньгун, РПАЦ), а также атеистов.

Эксперты ЦЭПР приводят данные судебного департамента при Верховном суде о том, что по уголовным преступлениям против основ конституционного строя и безопасности государства были осуждены 525 лиц, причем более половины – в возрасте до 25 лет, преимущественно мужчины. Авторы доклада обращают внимание на то, что, согласно данным "Совы" в последние несколько лет количество людей, приговоренных к реальному лишению свободы за ненасильственные преступления экстремистского характера, значительно выросло. В ЦЭПР выделяют среди них несколько групп: националистов, "стихийных/случайных националистов", исламистов и проукраинских активистов.

В заключение авторы доклада повторяют, что нынешнее законодательство позволяет трактовать экстремизм как публичное несогласие с политическим курсом и даже пропаганду антифашизма. Большое число административных дел по статьям 20.3 и 20.29 в ЦЭПР объясняют "палочной системой" правоохранительных органов, но отмечают возможность использования этого инструмента для отстранения граждан от политической активности. В докладе отмечается также, что последние годы показали, что антиэкстремистское законодательство может использоваться не только против националистов и радикальных исламистов, но и против ненационалистической политической оппозиции. Констатируя рост числа осужденных за преступления экстремистской направленности, авторы доклада поднимают вопрос о целесообразности существования таких статей как 280.1 и 354.1 УК (реабилитация нацизма), которые дублируют иные нормы. При этом общественная опасность деяний при рассмотрении дел экстремистской тематики часто бывает переоцененной, критерии квалификации деяний по той или иной статье нередко неясны, а изменение правоприменительной практики зачастую следует за изменением политической конъюнктуры. Таким образом, предупреждают в ЦЭПР, экстремистами могут быть признаны "любые несогласные с политическим курсом вследствие широты трактовок, которая в настоящее время допускается законодательством".

Ссылки на данную статью [2]