Андрей Пионтковский, президент Центра стратегических исследований, политолог в своем интервью центру "Демос" продолжает серию "управляемая демократия".

Тезис о необходимости адаптировать демократию к местным условиям - любимая идея всех авторитарных режимов. В Бирме, в Малайзии, в Египте, в Иордании, в России - где угодно. Ничего в этом нового нет. У нас термин "управляемая демократия", "манипулируемая демократия" связывают с именем Путина и двух его политтехнологов: Павловского и Маркова.

Суть ее заключается в том, что есть некие просвещенные лидеры, махатмы такие, типа Павловский, Марков плюс Путин, которые сами знают, как надо, а вот общество недостаточно просвещенное и ответственное. Если ему разрешить полную демократию, оно не будет следовать правильному пути - так называемой модернизации. Вот, грубо говоря, эта схема.

Но, как всегда, все эти разговоры об особом пути заканчиваются бесконтрольностью исполнительной власти и немедленными, в особых размерах, воровством и коррупцией. То, что мы видим сейчас, это уже, по-моему, финальный этап такого разложения этой "управляемой демократии", когда чекистская группировка в окружении Путина, сожрав все остальные, вцепилась в глотку друг другу в борьбе за нефтегазовые активы. Группировки Сечина и Виктора Иванова сражаются по поводу объединения или не объединения Роснефти и Газпрома и, соответственно, обладания таким ценным активом, как Юганскнефтегаз.

А для объективности надо сказать, что ограничение демократии в постсоветской России - это не Путинское изобретение, он просто продолжил тот путь, на который властная элита вступила при Ельцине. Классическим образцом выборов в режиме управляемой демократии были уже выборы 96-го года. Я бы сказал, что парламентские 95-го были последними в России более-менее свободными выборами. Тогда правящая верхушка сказала, что ни в коем случае не должны прийти коммунисты к власти, каков бы ни был уровень их поддержки. Как всегда, такими благими целями мостится дорога в ад. Когда верхушке разрешается применять такие ограничения, то дальше реформаторство превращается уже в некую заговорщицкую деятельность; узкая группа людей решает: кто должен прийти к власти. А практически все это сводится к тому, что одна и та же группа ни в коем случае не должна быть отстранена от власти.

Вот таков в России генезис "управляемой демократии", и она привела к системному кризису российского общества, который сейчас уже осознается не только теми немногими критиками из демократической интеллигенции, не только правозащитниками, которые говорили об этом с самого начала, а уже всей более-менее ответственной российской бюрократией, значительной частью истеблишмента, государственными чиновниками, представителями бизнеса, силовых структур, которые не связаны с питерской группировкой. В частности, инициатива Касьянова - это просто отражение растущих настроений внутри российского истеблишмента.

"Управляемая демократия", в первую очередь, заключается в том, что вопросы передачи власти решает только сама власть. Это важнейший аспект демократии - всеобщее голосование и смена власти. Но есть и другие, не менее важные, так называемые "конституционные свободы": возможность критиковать власть или ее определенные решения, возможность обратиться в независимый суд, гарантии частной собственности. Мы видим, что в условиях "управляемой демократии" и эти институты все больше находятся под угрозой, и примеров вы сами можете привести сколько угодно. Вот мы с вами еще разговариваем по телефону, и нас после этого не арестуют, значит, какой-то уровень демократии сохраняется. Но влиять с вами на политические решения, или, не дай бог, еще на выборы следующего президента, мы с вами уже никаким образом не можем. А логика этой системы такая, что она идет ко все большим и большим репрессиям. Может и это наша привилегия поговорить на кухне и по телефону тоже скоро станет непозволительной роскошью.

Практика "управляемой демократии" (и не только несменяемость власти, но невозможность ее критики; отсутствие обратной связи у власти) в последнее время приводит к нарастанию катастрофического количества ошибок. Возьмите все эти наши последние упражнения на постсоветском пространстве: Грузия, Абхазия, Украина, Молдова; возьмите провалившуюся административную реформу, монетизацию, и так далее.

Кроме того, общеинтеллектуальный уровень власти, ее вырождение: не будем обсуждать фигуру Государя Императора, но посмотрите, кто вокруг! Мы все помним маразм брежневских герантократов, но там хоть были возрастные причины. А что, маразм Фрадкова, Грызлова, Миронова - он менее очевиден, чем брежневского Политбюро?

Мой прогноз: гладкого развития до 2007 года с каким-то там назначением наследников - не будет, в стране нарастает серьезный системный кризис, в том числе, и кризис власти.