В Наримановском районном суде Астрахани с января продолжается судебный процесс - уже второй по счету - над Мансуром Шангареевым. На этот раз его обвиняют по ст. 282 УК РФ - "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства" (уголовное дело было возбуждено в декабре 2005 г.).

Первые слушания состоялись 24 января, 2 и 3 февраля (см. репортаж от 14 февраля на Портале-Credo.ru).

Никто из свидетелей не подтвердил показаний, якобы данных ими на предварительном следствии. При этом один из них, Рустам Кинжалиев (Кенжалиев), давно конфликтующий с астраханским муфтием (ЦДУМ) Н. Ильязовым, обратился в Генеральную прокуратуру и заявил, что на него было оказано давление, а протокол его допроса сфальсифицировали:

"28 ноября примерно в 11 часов утра ко мне домой приехали сотрудник УБОП УВД Астраханской области Игорь Калинин и ещё один сотрудник УБОП, фамилия которого мне неизвестна. Они потребовали, чтобы я сел в их машину и поехал в прокуратуру Наримановского района Астраханской области для допроса в качестве свидетеля. Нас в машине было трое. Сотрудник УБОП, фамилия которого мне неизвестна, сидел за рулём. Когда мы выехали на трассу, проходящую через степь, сотрудники УБОП стали оказывать на меня психическое давление. Калинин сказал, что из свидетеля я могу стать обвиняемым, обещал "закрыть" меня, если я не сделаю так, как мне скажут. Кроме того, он напомнил мне о человеке, которого звали Марат Газизов. "Этот человек конфликтовал с муфтием Ильязовыми погиб в автомобильной катастрофе. С тобой может случиться то же самое", — пригрозил мне Калинин. Эту угрозу я воспринял как реальную. Я знаю, как на территории Астраханской области расправляются с неугодными людьми.
Когда мы прибыли в Наримановскую прокуратуру, меня привели в кабинет следователя Апыхтина, но лично он меня не допрашивал. Он сидел за компьютером и печатал то, что говорили ему сотрудники УБОП. Затем Калинин потребовал, чтобы я, не читая, подписал протокол допроса, при этом заставил меня, кроме обычной фразы: "С моих слов записано верно и мною прочитано", добавить слова о том что я давал показания добровольно, и на меня не оказывалось психического и физического давления.
Мои показания были зачитаны мне 3 февраля 2006 года прокурором Наримановского района Вахитом Лемиевичем Даудовым в судебном заседании по обвинению Шангареева, куда я был вызван в качестве свидетеля. Они оказались на 90 процентов сфабрикованными, так как из того, что было в протоколе, правдой являлись лишь сведения о моём знакомстве с Шангареевым и некоторые малозначительные детали. Всё остальное, что впоследствии легло в основу обвинительного заключения по делу Шангареева, было придумано сотрудниками УБОП. Такого я не говорил и такого не было в действительности.
На суде я сказал правду, отказавшись от показаний, которые не давал. В настоящее время я беспокоюсь, что прозвучавшие в мой адрес угрозы со стороны сотрудников УБОП могут быть реализованы".

"Я обращаюсь в Генеральную прокуратуру, - пишет Р. Кинжалиев, - так как не верю в торжество законности на территории нашей области. Ранее я неоднократно обращался в правоохранительные органы с заявлениями на незаконные действия Ильязова, но он так и не был привлечён к ответственности. Я в итоге был уволен с должности имама мечети № 15, у меня силой отобрали документацию и печать. А Шангареев, пожилой человек, который никогда не преступал закон, попал на скамью подсудимых по сфабрикованному обвинению.
Думаю, что только вмешательство Генеральной прокуратуры сможет пресечь вопиющее беззаконие в нашем городе".

См. также на Портале-Credo.ru репортажи о ходе слушаний от 2 марта, 6 апреля, 3 мая).