Региональная академическая среда и дискурс этничности будут анализироваться по материалам межрегиональной научно-практической конференции "Научно-творческое наследие Федора Андреевича Щербины и современность", состоявшейся в Краснодаре 25-26 февраля 2004 г. Этническая проблематика не была в фокусе внимания на этом научном форуме, тем более интересно, какие дискурсивные практики проявились в докладах выступавших.

Ряд докладов был посвящен взаимоотношениям, как представляется авторам, между различными этническими группами на разных этапах истории. В них без всякого сомнения в качестве субъектов социальных практик рассматриваются этнические категоризации. Повествование ведется сугубо в рамках комплиментарного дискурса, подчеркивающего доминирование отношений симпатии и бесконфликтности.

Так в докладе В. Н. Ратушняка (д. и. н., профессор Кубанского государственного университета, г. Краснодар) "Из истории русско-адыгских взаимоотношений" анализируются примеры плодотворного взаимодействия адыгов и русских на разных этапах средневековой истории. Квинтэссенцией выводов автора выступает тезис, что "были в этих отношениях и военные противостояния, но основная линия их сосуществования все же имела тенденцию позитивного сотрудничества и взаимной поддержки" [с. 170].

Ш. Б. Ахмадов (д. и. н., профессор Чеченского государственного университета, г. Грозный) в докладе "Взаимоотношения чеченцев и ингушей с народами Северного Кавказа и России в XVIII веке" в том же русле комплиментарности анализирует политические, экономические и культурные связи, установившиеся между чеченцами, ингушами, другими северокавказскими народами и Россией (ее представителями, например, гребенскими и терскими казаками) в XVIII веке. По его мнению, характеризующие их события способствовали укреплению взаимной дружбы, выработке общей культуры, развитию межнациональных взаимоотношений [с. 182].

Традиции добрососедства на примере кизлярского материала постулируются Н. Н. Гаруновой (к. и. н., доцент Дагестанского государственного университета, г. Кизляр) в докладе "Кизляр и народы Кавказа (XVIII-XIX вв.)". "Однако неоднородность населения Кизляра практически никогда не оборачивалась межнациональным противостоянием. В этом разноязыком, разноконфессиональном конгломерате представители разных народов прекрасно уживались. Многочисленные этнические общины города, конечно же, имели собственные интересы и потребности - однако их чаще всего удавалось гармонизировать" [с. 186]. Интересно, что подобные эмоциональные высказывания не подкрепляются фактологией, тем самым, автор выходит за рамки научного сообщения, приближаясь к публицистике. Конечно, жанр тезисов не позволяет в должной мере соблюсти академические "законы", но, скорее всего это обусловлено целью доклада - пропагандировать "традиционные обычаи гостеприимства и куначества" [с. 187]. Здесь наблюдается использование дискурса этничности для продуцирования "традиции", наука утверждает извечность добрососедства.

Этнический дискурс как комплиментарный заявляется в первых же строчках выступления Х. А. Кузьминова (соискатель кафедры истории России Кабардино-Балкарского государственного университета, г. Нальчик) "Особенности взаимоотношений русского крестьянства и греческих переселенцев на Северном Кавказе во 2-ой половине XIX века". "Приступая к рассмотрению русского крестьянства и греческих переселенцев, необходимо отметить, что на всем своем протяжении эти отношения никогда не находились в состоянии конфронтации" [с. 201].

Очевидно, что перечисленные выше авторы пытаются перенести характерные для современного дискурса категории в анализ событий прошлого. Это есть следствие господства в наших представлениях идей этноцентризма и эссенциалистского взгляда на мир. Истоки современных дискурсивных практик и социальных проблем мы уводим вглубь веков. И там же пытаемся найти легитимные основания по их разрешению. В итоге не удается сформулировать ни адекватного понимания исторических событий, ни оптимизировать актуальные для сегодняшнего дня практики.

Показателен в этом плане доклад М. Н. Кошко (соискатель кафедры истории и музееведения Краснодарского государственного университета культуры и искусств) "Наш общий дом. Взаимоотношения и сотрудничество северокавказских народов", который является манифестацией примордиалистского (объективистского, статичного) подхода к пониманию этничности. С одной стороны утверждается, что "ни у одного из народов и этнических групп Кавказа не было резко очерченных границ; все они жили чересполосно, вперемежку. И имели много схожего в материальной и духовной культуре ... Различные по этногенезу, культуре, психологическим и ментальным характеристикам, они тем не менее сложились в северокавказскую общность, имеющую специфические маркеры, отличающие их от жителей других этнокультурных областей" [с. 195-196]. С другой стороны, автор доказывает, что "начиная с XVI и до середины XVIII века, кристаллизовались особенности традиционных социоцивилизационных систем северокавказских народов. Сложилось этнополитическое равновесие в регионе. Основано оно на том, что каждый этнос определился в своей территориальной и этнической целостности" [с. 197]. И подобное совмещение несовместимых концептов продолжается далее: "Контакты между народами становятся более тесными, достигается проницаемость культурно-языковых границ, вырабатывается единая соционормативная инфраструктура, регулирующая характер контактов. И как результат - создается единое этнокультурное пространство Северного Кавказа" [с. 197]. Приведенные цитаты иллюстрируют, как фактический материал вступает в противоречие со сложившимся объективистским взглядом на этничность как сумму культурных, языковых, территориальных характеристик. У автора чересполосное проживание и постоянные контакты в хозяйственной, семейно-брачной и иных сферах не мешают, а наоборот, способствуют формированию этнической и территориальной целостности каждого (выделено нами - В. К.) этноса. И хотя далее постулируется единое северокавказское этнокультурное пространство, М. Н. Кошко не может обойтись без подчеркивания объективности этноса, пусть даже на каком-либо этапе развития региона.

В докладе Ш. М. Батчаева (аспирант кафедры отечественной истории Кабардино-Балкарского государственного университета, г. Нальчик) "Карачаевцы в русско-японской войне 1904-1905 гг." искусственно из числа кубанских горцев, составивших две сотни (Баталпашинскую и Екатеринодарскую) в Терско-Кубанском конном полку, выделяются карачаевцы, описываются их боевые подвиги и верность присяге. В заключении автор делает вывод: "Участием в войне карачаевский народ доказал свою преданность Государству Российскому. Сыны его проявили себя в сражениях подлинными патриотами России - общего для всех нас Отечества" [с. 214]. В данном случае этнический дискурс актуализируется как инструмент продуцирования соответствующей идеологии.

Еще один способ исторических изысканий был продемонстрирован в докладе А. В. Рыбникова (кан. философ. наук, профессор Новороссийского политехнического института КубГТУ) "Индоевропейские корни казаков Кавказа и их культуры". Автор выводит происхождение казаков от арийских племен, и делает предположение, что "понятие "казак" и "арий" в глубокой древности не различались" [с.194]. Далее он заключает, что "Кавказ вполне можно считать и "колыбелью" славянского казачества. Индоевропейские (арийские) корни этих древних воинов не должны подвергаться сомнению" [с.194]. Перед нами яркий пример этнического дискурса в виде этногенетической теории, доказывающей "укорененность", автохтонность группы, следовательно, ее особое положение в регионе. В русле этой парадигмы превосходства и концепция арийского происхождения казачества.


Использованная литература:

Научно-творческое наследие Федора Андреевича Щербины и современность.

Материалы межрегиональной научно-практической конференции, Краснодар 25-26 февраля 2004 г. - Краснодар, 2004.


Деятельность представителей академической среды не ограничивается сугубо исследовательскими изысканиями, а характеризуется довольно активным участием в различных общественных инициативах. Примечателен в этом плане реализованный Краснодарским краевым отделением Общероссийской общественной организации "Российское историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал" проект по изданию "Краснодарского правозащитного каталог-дайджеста". К работе над ним были привлечены как раз ученые-гуманитарии, которые с позиции своего экспертного знания должны были проанализировать поле правозащитной информации в крае.

Дебатирование вопроса прав человека в контексте этничности оказалось столь распространенным в краснодарских СМИ, что авторы дайджеста оказались вынужденными посвятить ему отдельный выпуск издания. Проведенный анализ публикаций показал в целом однобокую картину. Главенствует обсуждение миграционной проблематики, при этом в центре внимания находятся "иноэтничные" мигранты, которые и репрезентируются как основные нарушители и прав человека, и в целом законодательства. Про права самих мигрантов пресса предпочитает не говорить. Основными ньюсмейкерами выступают представители органов власти и, прежде всего, губернатор А. Н. Ткачев. Сами же журналисты предпочитают собственную позицию по рассматриваемому вопросу не демонстрировать и ни в коем случае не позволяют себе высказать критические замечания в отношении действий и дискурса властей. "Очень большое количество публикаций просто дублируют друг друга, ссылаясь на одних и тех же информантов. Поэтому статьи под разными названиями содержат почти дословную информацию, без каких-либо комментариев журналистов" [с. 100].

Особо авторы дайджеста отметили селективный подход прессы к манифестации связываемых с этничностью проблем. Много говорится о разного рода мифических по своей сути трудностях, как то "культурная несовместимость", "криминальные наклонности", "конфликтность" тех или иных этнических групп. Зато практически не обсуждаются ксенофобные действия шовинистически настроенных групп населения, периодически случающиеся в разных районах края.

Вывод, к которому пришли авторы по результатам проведенного анализа, довольно однозначен. "Межнациональные проблемы продолжают освещаться в периодической печати Кубани в большинстве случаев с позиций власти, которая постоянно твердит о существовании латентной формы конфликта" [с. 103].


Использованная литература:

Краснодарский правозащитный каталог-дайджест. Выпуск 3. Этническая и конфессиональная дискриминация. Свобода передвижения. - Краснодар, 2003.