Галина Кожевникова. Антигрузинская кампания: Государственная пропаганда и общественное сопротивление

Про 2006 год можно с уверенностью сказать, что он стал годом качественного изменения ксенофобии и нетерпимости в России.

Это проявилось не только в таких известных событиях, как Кондопога, но и в целом в практике расистского насилия: вместо кулаков и ножей российские неонацисты начали использовать огнестрельное оружие и взрывчатку, а сами преступления стали совершаться с подчеркнутой демонстративностью.

Изменились методы государственной "антиэкстремистской" пропаганды: сообщения о расистских нападениях в жанре криминальной хроники были вытеснены на телевидении "антискинхедскими" сюжетами, которые вряд ли способствовали неприятию идеологии и практики праворадикалов, зато сделали достоянием миллионов кадры расистского насилия, ранее доступные лишь узкому кругу пользователей неонацистских сайтов, и превратили активистов неонацистских организаций в самостоятельные медиа-фигуры, выступающие с общероссийской трибуны.

Респектабельные политики и государственные чиновники уже не считают нужным скрывать свои ксенофобные взгляды и позволяют себе в публичных выступлениях дискриминационные, а порой и откровенно расистские высказывания.

Изменения происходят и в позиции СМИ. Количество ксенофобной риторики в них растет. Более того. она мимикрирует под более "безопасную" в плане каких-либо "антиэкстремистских" санкций риторику социальную. Так, например, за последние полтора-два года практически полностью утратило свой социальный смысл слово "мигрант". Оно приобрело ярко выраженную этническую окраску ("нерусский" человек, пусть даже гражданин России, переехавший или предположительно переехавший в условно "русский" регион) [1]. В отличие от "нелюбви" к "чеченцам" или, скажем, "мусульманам", проявляемой в дни острых кризисов (например, терактов), выражения абстрактной этнической ксенофобии, аккумулированные, в частности, в антимигрантских высказываниях, очень стабильны и не претерпевают резких взлетов и падений. Это - постоянно присутствующий ксенофобный фон российских СМИ последних лет, что свидетельствует о все большем размывании образа врага. Противостояние же "рамочному", крайне неконкретному врагу при удобном случае может воплотиться в любой более конкретный образ, как это случилось с грузинами в октябре прошедшего года..

Гонения на этнических грузин стали знаковыми, как первая в истории современной России дискриминационная кампания, открыто санкционированная на самом высоком уровне, -,

Напомним, все началось с того, что 27 сентября в Тбилиси по обвинению в шпионаже были задержаны российские офицеры. Через несколько дней, 2 октября они были освобождены и вернулись в Россию, однако конфликт не только не закончился, но и распространился на повседневную жизнь тысяч людей: Россия прекратила выдачу виз грузинским гражданам, транспортное и даже почтовое сообщение с Грузией. Начались массовые депортации грузинских "нелегальных иммигрантов", среди которых было множество беженцев из зоны конфликта в Абхазии и Южной Осетии, много лет живущих в России по советским паспортам. Несколько человек погибло в результате болезней, обострившихся у них в депортационных учреждениях[2]. Принципиально важно, что жертвами антигрузинской истерии стали и российские граждане — этнические грузины. Начались массовые демонстративные проверки коммерческих предприятий, руководимых этническими грузинами, выявление школьников и студентов "с грузинскими фамилиями".

И, безусловно, громадный вклад в нагнетание антигрузинской истерии внесли российские масс-медиа. Уже на следующий день после задержания офицеров начали появляться материалы, направленные не только против Грузии как внешнеполитического оппонента, но и против этнических грузин. При этом печатные СМИ сразу же разделились на два лагеря - принявших "заказ" на антигрузинскую пропаганду ("Комсомольская правда", "Московский комсомолец", "Твой день" и другие) и не принявших его. Подчеркнем, речь идет именно о позиции редакции, а не о позиции конкретных журналистов. В отличие от газет и журналов, телевидение никакой критичности по отношению к кампании не высказало, целиком ее поддержав и одобрив. Телевизионный эффект был усилен многократным повторением одной и той же информации по различным каналам и в разных новостных выпусках. Особенно "отличилось" в эти дни НТВ, подготовившее столь специфический выпуск программы "Чистосердечное признание" (эфир 8 октября), что он стал главной темой сразу для нескольких статей телекритиков, в том числе в газетах, не склонных обычно к политкорректности.

Сразу же появились рассуждения на тему "чем мы еще можем насолить Грузии" - с предложениями "запретить грузинам работать в России". Ну а с начала октября начались массовые публикации "антигрузинской" криминальной хроники. Это должно было убедит читателя в повсеместной криминальности грузин, но, видимо, не доверяя логическим способностям граждан, этот вывод уже прямо декларировали некоторые эксперты, в первую очередь - из правоохранительных органов: "В грузинской среде очень сильны воровские традиции, как ни в какой другой в настоящее время" [3]; "грузинские граждане сегодня это категория группы риска, то есть наиболее подвержены и преступности, скажем так, и нарушениям российского законодательства..." [4].

Криминальная тема была главной в антигрузинской пропаганде, но использовались и более тонкие ходы. Например, член Общественной палаты политолог Андраник Мигранян в рассказал читателям "Известий" о вкладе армян в грузинскую традицию и добавил: "Но никогда ни один грузинский деятель культуры или политический деятель ни разу не отметили, хотя бы в интересах исторической справедливости, вклад соседнего народа в культуру, науку, архитектуру грузинского государства. Так что неблагодарность является характерной чертой как отдельных людей, так и народов" [5].

А вот журналист Екатерина Деева не поленилась прочитать "Витязя в тигровой шкуре" и осознала, что эта поэма содержит в себе оправдание моральной нечистоплотности при достижении политических целей. А поскольку М.Саакашвили неоднократно заявлял, что это одно из его любимых произведений, то он, безусловно, человек морально нечистоплотный, кровожадный, и прочая, и прочая... А каким же еще может быть человек, который любит такие произведения? [6]

Иногда пропаганда представляла довольно забавные примеры того, как одни и те же авторы то осуждали, то продуцировали антигрузинский язык вражды. Например, 4 октября в газете "Твой день" журналист рассуждает о том, что, если мы вышлем в Грузию всех грузинских граждан, то Саакашвили не прокормит "эту тьму тати - карманников, барсеточников и воров в законе..." [7], а 18 октября тот же автор, но в газете "Жизнь за всю неделю" очень искренне осуждает антигрузинскую истерию и говорит, что вскоре людям, поддержавшим ее, будет очень стыдно: "И та же красавица диктор Екатерина Андреева с Первого канала, что усердно расставляет сегодня в новостях акценты на национальной принадлежности крупных дельцов и мелких жуликов, будет с такой же прилежностью рассказывать о том, что роднит "два братских народа""[8].

К чести журналистов печатных изданий отметим, что значительная их часть не только не приняла антигрузинской пропаганды, но и выступила против нее. Это были и статьи с выражением личной позиции по поводу антигрузинской вакханалии (например, статья Ольги Бакушинской в "Известиях" [9]), и публикации, в которых скрупулезно перечислялись факты одобренного государством притеснения этнических грузин, и материалы, откровенно кампанию высмеивавшие. Последнее наиболее удачно, на наш взгляд, было сделано журналом "Власть", опубликовавшим под рубрикой "Националистические страницы" варианты того, как еще можно "бороться" с соседями. Например, при конфронтации с Японией рекомендовалось "разъяснить населению, что президент России в первую очередь мастер глубоко национального самбо, а дзюдо было временным увлечением", при напряженности в российско-норвежских отношениях - "запретить въезд в Россию всем лауреатам Нобелевской премии мира", а в случае трений с Казахстаном - "провести неудачное испытание ракеты-носителя на Байконуре" [10].

К сожалению, неприятие антигрузинской кампании было скорее общественным, гражданским, а не профессиональным. Не хватало осознания общего механизма стереотипизации и тем более - протеста против него. Впрочем, были и исключения: Союз журналистов России обратил внимание на антигрузинскую криминальную хронику[11].

К середине ноября кампания приобрела латентную форму, практически исчезла из поля внимания СМИ, но отнюдь не прекратилась на практике. Осталась и тревога, вызванная осознанием практически полного отсутствия в современной России эффективных механизмов противодействия государственной кампании дискриминации - правовых, корпоративных или общественных.

Примечания

[1] Подробнее об этом см., например, Кожевникова Г. Язык вражды: типология ошибок журналиста // Прикладная конфликтология для журналистов. М., 2006. С. 95-105.

[2] Российские СМИ сообщали о трех умерших, грузинская сторона заявляет о пяти.

[3] Программа Максимум // НТВ. 2006. 7 октября.

[4] Постскриптум // ТВ-Центр. 2006. 7 октября.

[5] Мигранян Андроник. Цепь для Саакашвили // Известия. 2006. 16 октября.

[6] Деева Екатерина. Кызылбаши и тигровая шкура // Московский комсомолец. 2006. 10 октября.

[7] Шахов Леонид. Воевать так с янками // Твой день. 2006. 4 октября.

[8] Он же. И это пройдет // Жизнь за всю неделю. 2006. 18 октября.

[9] Бакушинская Ольга. Революция одной розы, или Грузин ли я? // Известия. 2006. 17 октября.

[10] Россия в кольце зла // Власть. 2006. 23 октября. С.79-88.

[11] Берсенева Анастасия. ДТП с грузинским акцентом // Новые известия. 2006. 11 октября.