Епископ Орский и Гайский Ириней считает, что Горбачев «не был самостоятелен в своих решениях – это ведомый человек, поступавший так, как ему говорили западные политики», поэтому «развал страны на его совести».
По мнению епископа, все полученные гражданами свободы нивелируются тем, что «многие при этом оказались на грани нищеты». Однако архиерей ценит свободу, полученную Церковью: «Церковь освободилась от контроля, ею перестали пытаться управлять. Мы получили такую свободу, какую не получали никогда, и за 30 лет сделали столько, сколько не делали за много лет».
Похожей точки зрения придерживаются и другие священнослужители. Настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской протоиерей Александр Ильяшенко уверен, что «русскому народу» от перестройки лучше не стало, а выгоду она принесла только «миллиардерам, бандитам, коррупционерам».
Положительные перемены священник тоже видит: «Теперь по разным вопросам берут интервью у священнослужителей - раньше такое было невозможно себе представить. Можно ездить за рубеж, заниматься частным предпринимательством, издавать книги – в общем, многое сейчас стало возможным». Тем не менее, в целом он «очень скептически» относится к итогам перестройки.
Клирик Николо-Кузнецкого храма, преподаватель ПСТГУ протоиерей Иван Воробьев согласен с тем, что советскую систему, которая «себя изжила», следовало менять, а некоторые перестроечные идеи были «очень даже хорошими и здравыми – призывы к гласности, демократии, свободе идей».
Однако «любое изменение так или иначе использовалось нашими противниками для ослабления государства», а Горбачев «оказался вольной или невольной пешкой в чужих руках». В результате этого наступили «немыслимые по своему хаосу, экономической и политической разнузданности» 1990-е годы.
Сегодняшняя ситуация в России устраивает священника больше: «Демократическая Россия, как оказалось, все же может существовать, но только с сильной властью. Да, коррумпированная, да, с массой проблем. Но сегодня есть, по крайней мере, власть, которая пытается отстаивать национальные интересы, а в условиях «перестройки» и в 90-е годы о них совсем забыли».
Председатель Отдела по делам молодежи Санкт-Петербургской епархии протоиерей Константин Головатский отметил в первую очередь религиозную свободу: «В отношении Русской православной Церкви закончились запреты, гонения. Была отменена атеистическая идеология. Не зря наше церковное руководство отметило, что той свободы, которую имеет Церковь сейчас, не было еще никогда в ее истории».
Священник считает, что негативные последствия перестройки «можно было бы предотвратить, если бы политическое руководство было мудрым, а происходившие процессы не хаотичными, а управляемыми».
Руководитель Отдела религиозного образования и катехизации Екатеринбургской епархии протоиерей Алексий Кульберг, напротив, испытывает «только боль» от последствий перестройки, которыми считает только «развал страны, обнищание регионов, культурную, научную, технологическую деградацию». По его мнению,«произошла перестановка сил в мире не в пользу Советского Союза».
Он убежден, что «инициатива принадлежала не только Михаилу Сергеевичу Горбачеву и каким-то его помощникам, - это была серьезная геополитическая операция, совершившаяся при активном участии, как сейчас говорят, «наших западных партнеров», которые были заинтересованы в ослаблении страны и получении ее природных ресурсов».
Руководитель отдела по взаимодействию с лечебными учреждениями Орской епархии иерей Вячеслав Кочкин причиной неудачи перестройки видит в «активном влиянии местных национальных элит республик СССР» и «резком удешевлении нефти». Священник усматривает параллель с сегодняшним днем: «Идей, пожеланий много, а денег в стране нет».
Мусульманские деятели оценивают перестройку крайне негативно. Глава Совета улемов Российской ассоциации исламского согласия муфтий Фарид Салман уверен, что перестройка «не удалась и не нужно было ее начинать» и «трогать наше советское общество». В результате «мы потеряли советскую идентичность, а не все в ней было отвратительно, как сейчас многие хотят показать. Мы потеряли огромную страну, миллионы родственников оказались разделенными границами разных государств».
Священнослужитель считает, что «можно было систему реконструировать иными методами, ввести инновации, работать с остальным миром, не сдавая собственных позиций».
Имам-мухтасиб северных районов Омской области Ахмад Ахметов упрекнул М. Горбачева в том, что тот «развалил страну», «запудрил всем мозги, выступал перед колхозниками, пугал непонятными словечками типа «консенсус», а также в том, что тот «не был патриотом» и «разъезжал по западным странам с лекциями».
Представители еврейских организаций не столь негативно оценивают перестройку. Председатель Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений России раввин Зиновий Коган отмечает, что хотя «модернизация социализма у Горбачева не получилась», появление гласности «сыграло положительную роль: общество проснулось. И это можно поставить в заслугу Горбачеву и тем, кто выступал за гласность».
Раввин полагает, что при проведении реформ следовало взять за образец опыт Китая, а не западных стран.
Председатель Ульяновской еврейской культурно-просветительской общественной организации «Шалом» Игорь Дабакаров напомнил, что «в «железном занавесе» ничего хорошего не было», а евреи в СССР «боялись открыто говорить о своей национальности, прятались, меняли фамилии, паспорта». Он считает распад Советского Союза неизбежностью.
