В октябрьском выпуске "Русского ревью" Кестонского института опубликована статья Сергея Филатова "Христианские религиозные сообщества России как субъект Гражданского общества" (ранее этот текст публиковался в журнале "Отечественные записки", 2005, N 6). Автор рассматривает особенности общинной жизни прихожан РПЦ (которой уделено больше всего внимания), старообрядцев, баптистов, пятидесятников, католиков.

"На интенсивность и характер общинной жизни разных вероисповеданий, - отмечает С. Филатов, - влияют многие особенности их вероучения и организации церковной жизни, но, пожалуй, до сего дня самым значительным является наличие или отсутствие опыта легального существования при советской власти. Среди других христианских конфессий наибольшее признание после РПЦ советских властей права на существование имели баптисты и старообрядцы. Баптисты (я имею в виду легальное объединение - ВСЕХБ) и старообрядцы (в данном случае речь идет о легальных общинах белокриницкого, новозыбковского и поморского согласий) подверглись тем же разрушительным влияниям. Их общинная жизнь ослабла и деформировалась. Но все же традиции и навыки общинно-приходской жизни этими конфессиями не были утеряны до такой степени, как это произошло с РПЦ. У баптистов сами традиции безусловно сохранились повсеместно, но до крайности атрофировалось изначально присущее им чувство социальной ответственности, социального служения вне общины, участия в общественно-политической деятельности. В последние два года у старообрядцев белокриницкого согласия (крупнейшей старообрядческой конфессии) происходит решительный поворот к укреплению общинно-приходской жизни и развитию социального служения. Таким образом, у них достало внутренних сил для решительного изживания советского прошлого".

С другой стороны, "те вероисповедания, которые имели минимальное признание власти или не имели его вовсе и существовали нелегально или полулегально, наоборот создали очень крепкие общины, развивавшие внутри себя высокую степень солидарности и различные внутрицерковные инициативы. В данном случае речь в первую очередь идет о баптистах-инициативниках (Совет церквей ЕХБ), нерегистрированном союзе пятидесятников (Союз христиан веры евангельской, "федотовцы", ныне официальное название - Объединённая церковь христиан веры евангельской - пятидесятников) и адвентистах. В постсоветское время развитие этих церквей пошло разными путями. Баптисты-инициативники остались замкнутым, тесно спаянным сообществом, враждебным окружающему светскому миру. Федотовцы и адвентисты, наоборот включились в общественную жизнь. Общины федотовцев активно участвуют в благотворительной деятельности среди неимущих, в больницах, работают с наркоманами и алкоголиками. Заметно их участие и в правозащитной деятельности. В частности, региональные отделения наиболее влиятельной организации в области защиты свободы совести - Международной ассоциации религиозной свободы, как правило, существуют на базе адвентистских приходов.
Остальные христианские конфессии - например, католики, лютеране, большинство пятидесятнических объединений - после атеистического погрома 20-60-х гг. прошлого века, хотя и сохранили свое присутствие в России, но были столь малочисленны и часто плохо организованы, что на их постперестроечное возрождение опыт существования в советское время не оказывает большого влияния. Основные черты их церковной жизни формируются заново и они принципиально не отличаются в этом отношении от тех вероисповеданий, которые утвердились (или вновь утвердились после полного уничтожения, как методисты) в России уже в постсоветское время. Эти вероисповедания отличаются сплоченностью общин и социальным служением внутри и вне церковной ограды. Чемпионы в этом отношении - пятидесятнические объединения".

Особое положение сложилось в Католической церкви России: "В 90-е годы католическая церковь успешно не только расширяла сеть своих общин, в которых всегда существует сплоченное ядро - настоящая община, но и развивала различные благотворительные, образовательные и культурные проекты. С 2000 года католическая церковь подвергается массированному давлению со стороны РПЦ и российских властей с целью заставить ее добровольно ограничить свою активность. В 2001- 2002 гг. без объяснения причин из России была выслана большая группа авторитетных священнослужителей- иностранцев. Давление на католическую церковь привело к тому, что, боясь высылки священнослужителей и других неприятностей, католические общины свернули не только внецерковную работу, но и интенсивность общинной жизни многих приходов значительно ослабла".

Говоря об общественно-политической роли российских христианских общин, С. Филатов проводит различие между РПЦ и прочими христианскими объединениями: "В своей деятельности РПЦ первую очередь отстаивает свои корпоративные права. Духовенство РПЦ, в лучшем случае, безралично к утверждению демократии и прав человека, для нее идеалом политического устройства остается православная монархия (см. Основы социальной концепции Русской православной церкви. М.: Издательство Московской Патриархии, 2000). При этом она склонна и на федеральном, и на региональном уровне поддерживать существующую власть. Вся деятельность в этом направлении осуществляется духовенством, и приходские общины обычно не имеют к ней отношения. Одной из важнейших сфер деятельности РПЦ является борьба с инаковерующими. Не случайно, во многих епархиях наиболее активная сфера деятельности прихожан инициируется епархиальными миссионерскими отделами и ставит своей целью организацию публичных протестов против деятельности христианских религиозных меньшинств- католиков и протестантов. Впрочем, ни на одно из этих мероприятий не удавалось собрать значительной толпы. И это является еще одним, хотя и косвенным, доказательством слабости общинно-приходской жизни РПЦ.
Протестанты, католики и, менее последовательно и осознанно, старообрядцы - поборники укрепления демократии и прав человека. Особенно ярко политическая ориентированность русского протестантизма проявляется у пятидесятников. В оформлении помещений для богослужения часто используются российские флаги, и регулярные молитвы за победу демократии тоже не редкость. До сих пор на стенах некоторых церквей можно увидеть портреты :апостола демократии; - Б. Ельцина. Еще лет пять назад российские протестантские общины часто непосредственно вовлекались в политический процесс. Активное участие (обычно на стороне :Яблока;, иногда - СПС) в предвыборных кампаниях - до 2000 года было широко распространено, причем не только среди пятидесятников. На думских выборах 1999 г., например, одна из самых больших в России методистских общин - Екатеринбургская - нарвалась на серьёзные неприятности с облизбиркомом, потому что формально вошла в предвыборный штаб :Яблока;, чем нарушила избирательное законодательство.
Последние 5 лет протестанты (и тем более католики) боятся участвовать в политике непосредственно. Но политическое воспитание в своих общинах протестанты получают. Культура протестантских общин - это культура воспитания демократических ценностей. Протестанты бывают горячими патриотами, поборниками великой и процветающей России; среди них нетрудно, например, найти сторонников войны до полной победы в Чеченской войне. Но их патриотизм имеет свою специфику - представление о великой России для них - это автоматически представление о демократической, правовой стране с неукоснительным соблюдением прав человека. Они часто не любят западную массовую культуру, тем не менее Россия для них - западная страна, пороки Запада - это общие христианского мира, пороки".

В заключение автор подчеркивает: хотя в становлении гражданского общества российские религиозные организации играют относительно малозаметную роль, все же - учитывая, что " за 75 лет советской власти народ в России потерял всякие навыки самоорганизации" - " в религиозной сфере положение ещё не самое плохое. В стране, в которой некоммерческие общественные ассоциации и институты общественного самоуправления очень слабы, порядка 6 тысяч религиозных организаций, реально формирующих общественное мнение, сплачивающих своих членов, совершающих какую-либо социальную работу - это очень много".