8 ноября 2005 г. на сайте "Кремль.Орг" был опубликован комментарий заместителя генерального директора "Центра политических технологий" Алексея Макаркина по поводу "Правого марша" в Москве, в котором автор попытался проанализировать основные тенденции развития идеологии и риторики российских национал-рдикалов на современном этапе их существования.

По его мнению, тенденция распространения праворадикальных настроений в России очевидна: "Еще совсем недавно высказываться в таких выражениях, использовать такую терминологию, разжигать национальную вражду, ненависть, говорить, как сказал один из участников этого митинга, о том, что мы вынуждены жить среди нежити и нечисти, неруси, мы живем под властью чуждых нам сил... говорили фигуры только самые маргинальные". Одновременно "сами россияне жили в условиях сохраняющейся инерции официального советского интернационализма". И выражение симпатии откровенным ксенофобам считалось неприличным.

Сами же национал-радикалы при этом использовали идеологию архаичного этнонационализма: апелляция к черносотенцам (т.е. к дореволюционному опыту), к фашистскому опыту Италии, Португалии, иногда даже Германии, с использованием их символики.

Теперь ситуация изменилась. И "инерция интернационализма" иссякла, и бывшие маргиналы нашли тему актуальную и "вербально" безопасную, которая встретила общественное признание - "тему борьбы с миграцией, с чужаками, причем слово "незаконная" здесь фактически фиговый листок, который призван обеспечить им прикрытие со стороны закона - что мы не против любых мигрантов, мы против незаконных, то есть мы солидарны с государством. В реальности это, конечно же, просто прикрытие, и эти персонажи выступают вообще против "чужаков", то есть являются типичными ксенофобами".

Нынешние российские ксенофобы действуют в рамках "европейского расистского мейнстрима" - они заимствуют идеи у Ле Пена, у сторонников Пима Фортейна , у болгарской "Атаки".
"Впервые ультраправые, праворадикалы, их как угодно можно называть, смогли отыскать идею, которую они предлагают аудитории, которую аудитория принимает, в отличие от откровенного подражания германскому фашизму. Эта идея в значительно большей степени привлекает симпатии россиян, она соответствует умонастроениям многих россиян", - отмечает А.Макаркин.

На фоне изменяющейся ситуации в России и, в первую очередь - в правящей элите, которая сегодня является единственным субъектом российской государственности - это крайне тревожная тенденция.

Откровенные ксенофобы мимикрируют под "консерваторов", а "консерватизм" сегодня едва ли не провозглашен государственной идеологией. "Они говорят: мы есть истинные консерваторы, мы есть истинные чуть ли не христианские демократы а-ля Запад. То есть, они не хотят прямой аналогии с национальным фронтом, они не хотят быть маргиналами и аутсайдерами, они пытаются присоединиться, примазаться к консерватизму, и как консерваторы они вроде становятся приемлемыми в том числе и для какой-то части элиты. То есть, это политическое направление сейчас предпринимает максимум усилий, чтобы вырваться из маргинальности, чтобы стать законной частью политического сообщества. И демонстрация, которая произошла, хорошее этому доказательство".

А.Макаркин считает, что есть два пути пресечения распространения ксенофобии.

Он уверен, что в демократическом обществе нельзя запрещать подобные демонстрации, равно как и все остальные. Однако проходить они должны в рамках существующего законодательства. Т.е. если на митинге раздаются противозаконные лозунги, то, в соответствии с западным опытом, необходимо "четкое, однозначно уголовное преследование за все противозаконные заявления, которые исходят из этой среды, в том числе во время этих акций". То же относится к другим проявлениям, например, пресловутому "Письму пятисот". Требовать исполнения государственного законодательства и сурово преследовать за его нарушение - это прямая обязанность государства.

Есть и другое направление - общественное. На Западе люди, подобные Ле Пену и Фортейну, "нерукопожатны". "Они оказываются в изоляции, они крутятся, только в своем кругу, а общество их отвергает, общество отказывается воспринимать их как сторону в некоем диалоге, относится к ним со вполне понятной и закономерной брезгливостью. И такая общественная изоляция очень эффективна. В России же подобное отсутствует. И у нас если человек вчера выступил с явно ксенофобским заявлением, то сегодня он может быть принят в приличном кругу. Вот пока у нас общество не сказало четко и однозначно, что ксенофоб не может быть членом приличного общества, то у нас все это будет продолжаться".

Соответственно должны вести себя и политические партии, считающие себя "респектабельными". И опять в России этого не происходит.