«Это такой новояз». Эксперт Александр Верховский о терминах «псевдорелигиозный», «деструктивный» и «антиобщественный»

Републикуем комментарий директора центра «Сова» Александра Верховского изданию «7х7» к сообщению о письме Министерства образования, науки и молодежной политики Коми с требованием не допускать членов «псевдорелигиозных» объединений в учебные заведения. 

Редакция «7x7» попросила директора информационно-аналитического центра «Сова» Александра Верховского пояснить, что означают понятия «псевдорелигиозные», «деструктивные» организации и «антиобщественные группы».

— У понятий «псевдорелигиозные», «деструктивные организации» и «антиобщественные группы» нет юридического толкования. Существует понятие экстремистской организации. Оно широкое и неопределенное, но тем не менее оно имеет какое-то определение в законе, и список этих организаций каждый может прочесть на сайте Министерства юстиции России. Это организации, которые запрещены судом как таковые.

Еще бывают неформальные группы, по которым проходили уголовные дела. Это объединения граждан, покушающиеся на права людей. Как раз эта статья применялась к религиозным группам, в которых практиковались насильственные действия. Таких дел очень немного. Списков антиобщественных групп нет, да и самих таких групп уже нет.

Почему силовики так их называют? Это сложившаяся риторическая практика. Этими терминами пользуются с первой половины 90-х годов прошлого века. И эти люди, которые боролись, как они тогда выражались, с «тоталитарными сектами», потом стали использовать и другие слова — «деструктивные культы», «псевдорелигиозные организации».

Это антисектантское движение существует и поныне. Само по себе оно было бы маргинально, но его идеи легко усваиваются чиновниками. И вся эта терминология вместе со смутными рассуждениями на эту тему попадает во вполне академические по формату книги, написанные самыми разными людьми, в том числе и теми, кто работает в научных институтах МВД или Генеральной прокуратуры. Хотя вообще-то с научностью у этих терминов проблемы.

Эти люди, которые сейчас в Коми говорят, что кого-то нельзя допускать в школы [псевдорелигиозные организации], пользуются не юридическим термином, а термином, который они считают научным. В принципе, это не так уж противоестественно. В конце концов, не могут быть все термины без исключения определены в законе. Какие-то термины люди используют из обычного языка или используют научные определения.

В этом случае понятно, что эти термины не имеют смысла в обычном языке, это такой новояз. Имеют ли они смысл в научном языке — это большой вопрос. Насколько мне известно, все серьезное религиоведение такой терминологией не пользуется. Но люди, в том числе имеющие религиоведческое образование, пользуются. А чиновник может выбрать, что ему на вкус больше подходит.

Если говорить про термин «антиобщественные группы», то им обозначают маргинальные группы. Но преступники ли они, это спорный тезис. Какой-то человек, пусть даже генерал МВД, может назвать какую-то группу антиобщественной не в правовом смысле, а в околонаучном. Это его оценка. За ней может следовать правовая оценка, а может и не следовать. Она следует, если происходит соответствующее расследование со всеми процедурами, а заканчивается судебным решением.

Это не лишено смысла совсем. Речь идет о группах, которые полиции представляются потенциально опасными. Они не совершили противозаконные деяния, их еще не за что запрещать, а их членов привлекать к ответственности. Но существует концепция противодействия экстремизму, может, есть и другие концепции, где много говорится о профилактике, о действиях, которые не являются преследованием. Эти действия законными средствами должны воздействовать на людей, которые находятся на грани того, чтобы совершить преступление. И такая профилактическая работа вменяется в обязанности полиции тоже.

Как они выбирают объекты для профилактики — интересный вопрос. Он как раз и связан с такой околонаучной деятельностью. Какие-то эксперты, которые чаще всего мне кажутся не очень убедительными, отслеживают это, составляют списки, пользуются не очень понятными критериями. А дальше полиция и спецслужбы должны по этим спискам работать и профилактировать какую-то потенциально опасную деятельность.

Это не совсем бессмысленно, но туманно и непрозрачно, что само собой нехорошо и зачастую опасно. 



Максим Поляков, «7х7»