В первый день, 8 октября, речь в основном шла о роли и влиянии церковного социального учения в обществе, однако настоятель католического храма в Анкаре и президент Союза монашествующих Турции Жан-Марк Балан сосредоточился в своем докладе на положении христиан в условиях гонений, которые развернулись после «арабской весны». Прокатившаяся по Ближнему Востоку и Северной Африке волна протестов и путчей изменила ситуацию кардинально, отметил докладчик: в ряде мест сменилась власть, рвутся устоявшиеся общественные связи, на политическом олимпе оказались радикальные исламские силы, которые одной из своих задач видят ущемление прав христианской общины, если не полное ее уничтожение. Самое печальное, что населению навязывается мысль, что сосуществование мусульман и христиан невозможно. Свобода слова, на короткий период обретенная во время «арабской весны», давно ушла в прошлое, народ задавлен и не имеет права голоса. Особой надежды на солидарное христианское действие нет, поскольку православная иерархия ведет себя крайне осторожно, если не сказать соглашательски, надеясь таким образом сохранить хоть какие-то позиции. Простые прихожане иногда возмущаются и пытаются противодействовать давлению, но, увы, безуспешно. Поражает отвага некоторых верующих из Европы, которые приезжают на Ближний Восток, чтобы жить там продолжительное время с целью поддержать местных христиан в трудной ситуации, отметил Балан.
Профессор факультета св. Георгия во Франкфурте Экард Бигер коснулся в своем докладе темы актуальности социального учения Церкви в Европе на сегодняшний день и роли медиа в передаче этого учения. Поиски важных одновременно и для общества, и для Церкви тем и умение изложить их адекватным языком — вот две главные задачи, которые стоят перед религиозными медиа, считает докладчик. Одна из таких важных тем — подчеркивать разницу между частным и общественным, отметил профессор. Церковь имеет дело с личным пространством, куда публичное не должно вторгаться, — и это один из пунктов дискуссии, который, как он считает, Церковь может навязать обществу. Церковь нуждается в медиа, чтобы проповедовать, но ей необходимо найти такую манеру коммуникации, которая бы не отталкивала, а привлекала людей. Пока эта задача полностью не решена.
Ведущий заседание историк Алексей Юдин согласился свыступавшим, что темы и язык — два столпа, на которые должны опираться церковные медиа, заметив, что в России в массовом масштабе это только начинают осознавать.
Автор первого масштабного исследования в России о социально-этической церковной мысли философ и политолог Константин Костюк («История социально-этической мысли в Русской Православной Церкви». Алетейя, С.-Пб., 2013) попытался найти перекличку в социальных доктринах РПЦ и католиков.
Православная социальная мысль и возникла изначально в диалоге с католиками, подчеркнул докладчик, поскольку Католическая церковь с первых дней была укоренена в социальных проблемах, гораздо раньше создала соответствующий понятийный аппарат (учение «о двух мечах» как средневековая парадигма государственности и пр.). На эволюцию православного социального учения серьезно повлиял распад Римской империи и усилившаяся власть василевса в восточной ее части. Православная церковь уже не претендовала на часть светской власти, перед ней стояла задача отстоять хотя бы свою самостоятельность — так учение «о двух мечах» постепенно выродилось в «симфонию». Как только влияние Церкви усиливалось (как при патриархе Никоне, привел пример Костюк), тут же появлялись трактовки, что Церковь является более сильной стороной в тандеме.
В Советские годы, несмотря на гонения и трудности, идея невмешательства в дела Церкви продолжала существовать, отметил докладчик. В каком-то смысле русская религиозная философия, расцветшая на Западе в первой трети ХХ века, это и есть общественная мысль Русской православной церкви. Именно в этих кругах формируется понятие «соборность» — принцип, аналогичный католическому понятию субсидиарности. Под соборностью, по мысли Костюка, русские философы подразумевали сложное целое, которое не дает возможности поглощения целым отдельных индивидуумов. И в этом Костюк видит один из эпизодов диалога между церквами.
Социальная концепция РПЦ возникла в период бурной общественной жизни — и так и осталась концепцией, не превратившись в учение или доктрину, отметил он. В частности, в Русской церкви социальное всегда сводилось в основном к отношениям с государством — у католиков гораздо шире представлены самые разные проблемы. Сейчас поиски подходов и решений вообще практически сошли на нет, считает Константин Костюк, поскольку придававшая им остроту в 90-е дискуссия церковных либералов с церковными консерваторами ослабела чуть ли не до полного исчезновения.
Что мы имеем на сегодняшний день: в католичестве тезис о божественном достоинстве человека вылился в защиту прав человека. В Русской православной церкви — в Декларацию о правах и достоинстве человека, которая оппозиционна по отношению к правам человека. Социальная концепция РПЦ не получила никакого развития. Однако и на Западе дискуссия с либеральной мыслью сворачивается. Можно было бы ожидать какого-то ответа от Православной церкви, но она игнорирует многие животрепещущие вопросы, уходит от диалога с обществом, посетовал Костюк. В качестве аргумента он проанализировал позицию патриарха Кирилла: будучи еще митрополитом, тот всячески развивал внутрицерковную дискуссию, однако, вступив на патриарший престол, круто развернулся и довольно быстро положил этому конец. Протоиерей Всеволод Чаплин регулярно давал церковные комментарии на общественные события. Теперь, когда Чаплина сняли, его место никто не занял — мы не слышим никаких комментариев со стороны Церкви, подчеркнул докладчик.
Социальная концепция писалась в эпоху надежды, подытожил Костюк, затем последовали 20 лет потерянных возможностей, когда полемика Церкви и общества свелась к вопросу, можно ли плясать в храме. В научном сообществе концепции практически не существует, ее не цитируют, с ней мало кто спорит. Выжила только практика милосердия. И это уже неплохо, считает Костюк: в советские годы Церковь не имела права выходить из своих границ, так что то, что сейчас делается, можно считать чудом.
