Михаил Жеребятьев – о поправках, ограничивающих миссионерскую деятельность

Религиовед, кандидат философских наук, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Михаил Жеребятьев прокомментировал для Центра «Сова» касающиеся миссионерской деятельности поправки, предусмотренные законопроектом депутатов Виктора Озерова и Ирины Яровой об усилении антитеррористических мер.


Инициатива депутатов Госдумы Яровой и Озерова, связанная с регулированием миссионерства, а по сути его запрета, грозит обрушением всей конструкции собственно гражданского отечественного законодательства о религии. С помощью запредельных регуляционно-миссионерских поправок оно автоматически переводится в разновидность профильных силовых (антиэкстремистских) законов. Подправленный в самых спорных своих фрагментах Верховным и Конституционным судами закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1997 г. показал завидный пример долголетия. Основная его концепция, несмотря на последовавшие изменения, связанные с появлением блока антитеррористического и анатиэкстремистского законодательства, остается неизменной: около трех четвертей его текста так или иначе относится к вопросам получения и утраты прав юридического лица. Продолжительное время закон о свободе совести устраивал как основных участников религиозного процесса, так и государство: все заинтересованные стороны остерегались подвижек, связанных с регулированием этой деликатной сферы.

В случае вступления в силу поправок Яровой-Озерова регистрация перестанет быть добровольной процедурой с целью получения статуса юридического лица (а это краеугольный камень в концепции пока ещё действующего закона!) и превратится в обязанность верующих. Без регистрационных документов верующим невозможно будет уже шагу ступить, не оказавшись среди нарушителей закона. Создается такое впечатление, что предлагаемые антимиссионерские меры вообще никак не согласовывались с предыдущими дополнениями в закон, все-таки разрешающими религиозные собрания на квартирах верующих. В версии же антимиссионерских поправок таковые запрещаются, следуя предложенной формулировке миссионерства, ведь среди его признаков называется проведение богослужений. Хочется спросить, а если это большая семья, собравшаяся за обеденным столом, начинает трапезу с молитвы, стоит жаркое лето, окна открыты настежь, кто-то с улицы услышал и сообщил куда следует… Будет ли такая сугубо семейная молитва считаться миссионерством? Иными словами, у кого-то появится лишний соблазн свести счеты, осложнить жизнь добропорядочным гражданам.

Далее, какую юридическую силу для властей будет иметь справка, подтверждающая статус миссионера, которая была выдана религиозной организацией, а уж тем более группой? (В порядке информации: в последние годы даже ряд епархий РПЦ МП ограничили прирост числа юрлиц из-за связанных с законодательными нововведениями неимоверных сложностей по их обслуживанию).

В практическом применении положение антимиссионерских поправок о справках миссионеров выходит за рамки трактовки светского государства Конституцией РФ в части неисполнения религиозными организациями функций государственных и муниципальных органов власти. А именно так будет стоять вопрос, поскольку одним в правоохранительных органах доверяют на 100 % (значит, по факту, приравнивают их документы к государственным), относительно других имеют большие сомнения, третьих вовсе не признают. К тому же не стоит забывать и о неприравниваемых к дипломам государственных вузов документах конфессиональных учебных заведений. Явление, со всей очевидностью относящееся к тому же смысловому ряду, что и предлагаемое новшество - «справка миссионера».

К тому же еще живы в памяти народной истории вольного обращения со справками о регистрации у внутренних мигрантов и иностранцев-гастарбайтеров, когда постовые просто уничтожали их на глазах изумленных людей, заявляя о поддельности бланков (а зачем вы их тогда уничтожаете, если это вещдоки, которые будут иметь вес в судах?). Нетрудно представить в какой кошмар обернется начинание со справками миссионеров…

Еще в антимиссионерских поправках перечисляются практики, которые в массовом сознании воспринимаются как «духовные целительство». Оно совершенно не обязательно связано с религией вообще и традициями конкретных вероисповеданий, в частности. Скорее наоборот, большинство религиозных течений либо дистанцируются от него, либо стремятся поставить под контроль. Но в соответствии с антимисситнерскими поправками весь массив «духовного целительства» (это понятие легко распространить на всю «нетрадиционную медицину») будет фактически отнесен к религиозных практикам, что логично потребует «осовременить» закон «О свободе совести…» в очередной раз. В антимиссионерских поправках пока дается перечисление с использованием максимально широких формулировок признаков последствий применения духовных практик: «посягательство на личность, права и свободы граждан, нанесение установленного в соответствии с законом ущерба нравственности, здоровью». Совершенно конкретно поименована лишь техника гипноза.

С учетом обсуждаемой титульной церковью страны «угрозой» неоязычества, велика вероятность того, что следующим шагом законодательного регулирования уже станет тотальная регистрация всех «духовных практик». С таким предложением еще в середине 1990-х гг. до принятия федерального закона 1997 г. выступала Воронежская епархия РПЦ, мотивируя такие действия необходимость объяснить людям «ху из ху». Причем настаивала на признании общественных структур организациями, ведущими религиозную деятельность. 20 последующих лет подготовили юридическую базу для принятия такого решения.

В нынешней истории с антимиссионерскими поправками РПЦ МП хранит гробовое молчание: ни «да», ни «нет». То ли так увлеклись соборными делами, то ли вообще уже депутаты перестали спрашивать?

Ссылки на данную статью [1]