Не грех лишний раз проверить законность приговоров

На встрече с представителями незарегистрированных политических партий 20 января президент Медведев отреагировал на «список политзаключенных», переданный ему представителями оппозиции и известный как «список Ольги Романовой», поддержанный митингом 4 февраля.

Список превратился в поручение генпрокурору Ю. Чайке «в установленном порядке провести анализ законности и обоснованности обвинительных приговоров суда в отношении граждан Российской Федерации согласно приложению», то есть этому самому списку.

В списке – 32 человека. Очень разных: там есть бизнесмены, ученые, нацболы, националисты, исламисты и т.д.

В поручении Президента не говорится ничего о возможной невиновности этих людей, но предложение проверить «законность и обоснованность обвинительных приговоров» подразумевает некоторое сомнение в их законности и обоснованности.

Разумеется, в нашей стране найдутся основания усомниться в любом приговоре, особенно с процессуальной точки зрения. Так что и президент Медведев, и Ольга Романова, и все, кто участвовал так или иначе в порождении этого списка, имели ввиду, что именно в отношении этих людей есть особые основания сомневаться в правомерности приговора, причем не почему-нибудь, а по политическим причинам. Потому-то эти 32 человека и им подобные и называются обычно политзаключенными.

Митинг скандировал «Свободу политзаключенным!» Строго говоря, это неверный подход: политзаключенным может считаться и человек, осужденный «за дело», но по политическим причинам наказанный слишком строго. Так что и предложение не помиловать их списком, а пересмотреть дела звучит разумно.

Что вызывает некоторые сомнения, так это сам список. Почему он именно такой? Кто и каким образом вносил туда именно эти имена? В этом можно попытаться разобраться, но основной механизм ясен и без расследования: наиболее активные защитники тех или иных групп, имевшие возможность в чем-то убеждать Ольгу Романову или кого-то еще, причастного к составлению списка, провели в поданный Президенту список тех, кого считали нужным. И это – нормальный механизм.

А вот результат трудно признать нормальным. В списке осужденные за псевдошпионаж ученые или севшие за псевдомошенничество бизнесмены составляют меньшинство. А большинство – это люди, осужденные за те или иные насильственные преступления, про которых можно усомниться, совершали ли они их, или не слишком ли строго они наказаны. И, безусловно, не грех лишний раз проверить законность приговоров. Важно также, что эти люди – не просто хулиганы, они осуждены за преступления, совершенные из идейных побуждений, причем почти во всех случаях эти идейные побуждения – довольно, прямо скажем, радикального толка.

Перечислю ряд людей из списка, с кратким указанием, того, за что они осуждены, и основаниями для включения в список.

Владимир Власов и Михаил Клевачев, радикальные русские националисты, осуждены за подрыв поездка Грозный-Москва. Есть сомнение, что поезд подорвали именно они.

Иван Белоусов, неонацист (был не рядовым членом известной группировки Национал-социалистическое общества, НСО), осужден за соучастие во взрыве на Манежной площади. Есть сомнения, что взрывчатку заложил именно он.

Нацболы Игорь Березюк, Кирилл Унчук и Руслан Хубаев, а также беспартийные Александр Козевин и Леонид Панин (видимо, русский националист) осуждены за активное участие в столкновениях с ОМОНом в ходе беспорядков на Манежной площади 11 декабря 2010 г. Самого участия в столкновениях не отрицала и защита, споры были о степени этого участия, и, конечно, о пропорциональности наказания. Еще можно удивиться, почему осуждены именно эти пятеро (из которых трое нацболов), хотя участников беспорядков, дравшихся с полицией и бивших прохожих, было гораздо больше.

Нацболы Павел Жеребин, Михаил Пулин и Алена Горячева осуждены за избиение «файерщиков» (молодых людей, показывающих что-то вроде гимнастических упражнений с огнем): они повздорили, вроде бы, из-за того, что эти (или другие) «файерщики» отказались слушать музыку, которую сочли «фашистской». Осужденные утверждали, что драку начали не они.

Радикальные исламисты Равиль Гумаров, Тимур Ишмуратов и Фанис Шайхутдинов (двое из них попали в Россию из Гуантанамо) осуждены за подрыв трубопровода в Бугульме. Есть сомнения, что именно они организовали этот взрыв.

В меру собственной информированности могу сказать, что сомнения в виновности этих людей обоснованы в очень разной степени. Скажем, последние трое вряд ли действительно виновны в данном акте террора, хотя расследовать их деятельность в целом стоило бы получше. А вот Иван Белоусов, скорее всего, действительно закладывал взрывчатку, хотя следствие и допустило ряд ляпов при доказывании. И уж совсем непонятно, с чего требовать свободу тем из перечисленных, кто даже сам не отрицает, что применял насилие. Но расследовать все эти – и многие другие – дела получше, конечно, стоит: вдруг что-то новое выяснится.

Люди, поддерживавшие лозунг «Свободу политзаключенным», в подавляющем большинстве своем не в курсе того, что перечисленные люди – это почти половина списка (а там есть и еще подобные, но по их делам я ничего сказать не могу). Интересно, что было бы, если б список из 32 имен голосовался на Болотной поименно…

Зато в списке нет ни одного человека, сидящего собственно за пропаганду, по статьям 280 и 282 УК (при том, как у нас любят требовать отменить эту статью), а также за членство в запрещенных за экстремизм организациях. Не то чтобы таких людей стоит считать заведомо невиновными, и среди них тоже большинство – сторонники крайне радикальных взглядов, а некоторые – так просто людоедских. Но почему-то получается, что оппозиция добивается свободы сперва тем, кто обвиняется в насилии – от избиений до террора, а не тем, кто обвиняется за пропаганду, пусть и вредную. Честно говоря, не знаю, задумывался ли хоть кто-то из организаторов протестных митингов над тем, как это получилось и как это выглядит.

Для справки сошлюсь на список тех, кто сейчас лишен свободы именно за ненасильственные действия по «экстремистским» статьям УК. Не стану утверждать, что все эти люди должны быть освобождены, многие из них были бы признаны виновными в любой европейской стране, но как-то странно все же, что речь идет вовсе не о них.

А ведь есть в стране и вполне очевидные узники совести, освобождения которых – а не пересмотра дел – вполне уместно требовать. Это, в первую очередь, - сидящие последователи Саида Нурси (сейчас таковых, видимо, трое), люди мирные, далекие от того, что называют «радикальным исламом». Но этих вообще никто не вспоминает.