Есть две группы причин, по которым людям, которых указанная полемика задела тем или иным образом, стоит обратить внимание на мониторинг и анализ “СОВЫ”. Эти причины некоторым образом противопоставлены друг другу, как противопоставлены друг другу и два направления деятельности Центра: мониторинг и анализ проявлений национализма и противодействия этому национализму с одной стороны и мониторинг и анализ государственного произвола в этой сфере. Грубо упрощая и доводя до логического края, это два подхода: “сажать нациков любой ценой” и “отменить 282”. (На самом деле, противопоставление ущербно, что показывает пример самого существования Центра “СОВА”, но мне оно необходимо для прояснения ситуации.)

Сторонники первого подхода - это, главным образом, те, кто сам принадлежит к уязвимым группам, либо в силу каких-то причин остро им сочувствует. При столкновении со злом - от простых обидных шуток до насилия - в людях вспыхивает обида, стремление покарать самого носителя зла, его сторонников и защитников, а также тех, кто шутит по этому поводу. Это естественно. Как при обсуждении слова “телочки”, так и в недавнем, чуть более раннем скандале с журналистом Гордоном, наоравшем во время записи телепередачи на Алену Попову, у многих появилось это стремление омыть свои уязвленные чувства (гордости, достоинства, безопасности, наконец) бальзамом мести - в том числе, используя уголовное законодательство. Алена Попова и вовсе инициировала петицию с требованием возбудить в отношении Гордона дело по 282 статье УК за унижение достоинства по признаку половой принадлежности. И дело, конечно, не только в мести. Стремление покарать тут имеет и менее эгоистическую природу: это стремление защитить себя и других от подобных проявлений в будущем, а также предотвратить эскалацию агрессивного поведения.

В 282 статье речь идет о возбуждении ненависти или унижении человеческого достоинства частного лица на основании принадлежности этого лица к определенным группам (половая принадлежность входит в список защищаемых групп наряду с расой, национальностью, языком, происхождением, отношением к религии, принадлежностью к какой-либо социальной группе). Многих возмущает сама идея “сажать за слова”. (Меня не возмущает: представим себе Геббельса, а?) Но в случае журналиста Гордона речь идет не о возбуждении ненависти (таковым была бы, например, демонизация всей группы, призывы к насилию, оправдание насилия), а об унижении достоинства - весьма тонкой и частной вещи, к тому же не обладающей в серьезной степени необходимым для уголовного преследования признаком - опасностью для общества. Уверены ли мы, что это правильно в принципе - рассматривать этот вопрос в рамках уголовного процесса? Уверены ли мы, что это правильно в частном случае нашей судебной системы? Центр “СОВА” уверен, что нет. Унижение достоинства, как и оскорбление чувств, должно быть убрано из Уголовного кодекса. (Читайте наш доклад о неправомерном применении антиэкстремистского законодательства.)

Сторонники второго подхода (отменить преследование “за слова” целиком) - это либо те, кто сам практикует язык ненависти, пропаганду насилия и прочие нехорошие вещи, либо крайне последовательные либералы (о них мне трудно писать непредвзято, так как я считаю их позицию следствием недостаточной информированности), либо святые люди, всерьез живущие по христианской заповеди “не судите”. Последние дни дали много примеров таких высказываний на указанную тему, главным образом, в исполнении людей, далеких от святости. Были еще и те, кто высмеивал разговор о сексизме как таковой в силу его неважности в существующих политических обстоятельствах, при этом они себя позиционировали как противники сексизма.

В чем опасность прямого возбуждения ненависти, думаю, понятно. Прямым и весьма скорым последствием терпимости к таким “просто словам” всегда становится усугубление дискриминации и насилие. Бывает, что слово и дело не разнесены во времени, но чаще речь идет не о том, что Вася сказал на площади “Бей таких-то!” и вся площадь вдруг пошла их бить, а о подготовке почвы для такого насилия, о создании определенной атмосферы в обществе. Общественная опасность таких слов не поддается сомнению, ее можно даже измерить, как показал анализ зависимости масштаба насилия во время геноцида в Руанде от дальности вещания радиостанции, призывавшей к насилию.

Понятны при этом мотивы тех добрых людей, которые, не видя справедливости в современной российской судебной системе, видя постоянное ужесточение цензуры (как законодательное, так и в виде простого произвола), эмоционально реагируют на любые призывы кого-то морально осудить, призвать к ответу, а тем более - приструнить через суд. Тем более по такому “незначительному” поводу, как сексистская шутка. Этому эмоциональному неприятию можно противопоставить несколько аргументов.

Во-первых, наше законодательство и правоприменение в области противодействия “экстремизму”, конечно, далеки от идеала, но отмахиваться от всех антиэкстремистких мер как от недемократических нельзя. Во всех (всех! кроме Ватикана, к слову о святости) странах ОБСЕ и даже в Америке в законах присутствуют те или иные ограничения свободы слова. Отсылаю интересующихся к книге директора “СОВЫ” Александра Верховского «Уголовное право стран ОБСЕ против преступлений ненависти, возбуждения ненависти и языка вражды».

Во-вторых, случаев реального обращения к государству за защитой от сексизма ничтожно мало в сравнении с попытками - более или менее эмоциональными и резкими - обсуждать проблему в рамках общественной дискуссии. Нечего обвинять в цензуре тех, кто всего лишь заявляет о своей позиции.

В-третьих, надо понимать, что такая подмена понятий (выражение возмущения выдается за призыв к репрессиям) означает фактически отказ от дискуссии.

В-четвертых, отказ от дискуссии, нарочитое снижение статуса этой дискуссии означает отказ от признания проблемы - в данном случае, наличия дискриминации женщин в нашем обществе.

И наконец, отказ признавать существование дискриминации ведет к усугублению дискриминации и насилия.

Законодательное регулирование вопросов ненависти и дискриминации появилось в мире не на пустом месте: сначала были вот такие скандалы, провокации, обсуждения, многолетнее лоббирование, предпринимаемое разными дискриминируемыми группами в попытках защититься, постепенное осознание обществом необходимости борьбы с ненавистью и дискриминацией. Это процесс, который и сейчас не окончен в большинстве стран, включая западные. Нам же эти законы более или менее упали с неба, поэтому особенно важно не отказываться от обсуждения принципов и проблем, эти законы породивших.