Только что говорилось о недостатках антиэкстремистского законодательства и о том, что его необходимо пересмотреть. Можно добавить, что в последней резолюции по России ПАСЕ ассамблея рекомендовала обратить внимание на рекомендации Венецианской комиссии, которая в этом году дала заключение на Федеральный закон о противодействии экстремистской деятельности и сформулировала свои предложения по его радикальному реформированию. Мне бы не хотелось сейчас устраивать отдельную дискуссию о том, требует ли это законодательство полной отмены или каких-то изменений, но то, что злоупотреблений огромное количество, это совершенно точно. И действительно, последователи Саида Нурси стали в последние годы одной из основных групп, к которым российскими властями неправомерно применяется антиэкстремистское законодательство. В последнее время много говорят о злоупотреблениях, связанных с применением, например, 282-ой статьи. Однако было бы ошибкой считать, что мишенью для таких преследований становятся общественные активисты. Страдают, прежде всего, приверженцы так называемых нетрадиционных для России религиозных течений, прежде всего, мусульманских. А среди них в первую очередь последователи Саида Нурси, поскольку последователей, например, "Хизб ут-Тахрира" можно отнести не к чисто религиозному, а к религиозно-политическому движению.

Преследование «нурсистов», которое началось, как уже было сказано, в начале 2000-х, по нашим данным, достигло особого размаха в 2011 году и продолжается и в этом году. Речь идет о том, что уже упоминалось: и о запрете литературы, и о запрете вот этого фантома — несуществующей организации "Нурджулар", и об уголовном преследовании. Мы обращаем внимание, что здесь работает замкнутый круг автоматического вынесения неправомерных решений. Неправомерный запрет книг привел к абсурдному запрету несуществующей организации. 

Этот запрещенный фантом порождает вполне реальные уголовные дела. С прошлого года "нурсистам" стали давать реальные сроки заключения до полутора лет. Человек, у которого обнаружены книги Нурси, автоматически считается принадлежащим к запрещенной организации, значит, его можно признать виновным по статье 282-2 УК за участие в экстремистской организации. В 2011 году последователи Нурси оказались, по нашим данным, на втором месте по числу приговоров по этой статье - после последователей "Хизб ут-Тахрира", обогнав даже сторонников Эдуарда Лимонова. И, как мы видели на примере оренбургского решения о запрете 65 книг, после того как человека начинают преследовать по уголовной статье, все изъятые у него книги автоматически можно признать экстремистскими. Отсюда могут появиться новые административные и уголовные дела против людей, в библиотеке которых обнаруживаются эти книги. Вот так и действует этот замкнутый круг.

При этом, для нас очевидна несостоятельность претензий, предъявляемых к сочинениям и Нурси, и Гюлена. Гюлен не является прямым последователем Нурси. Тем не менее эти оба автора являются сторонниками мирного взаимодействия между представителей различных течений в исламе, между мусульманами и адептами других религий, отрицают джихад как войну с неверными и не замечены ни в каких крайних высказываниях. Аудитория и Нурси, и Гюлена — это аудитория светского государства, их труды рассчитаны на то, чтобы утвердить в вере современного, образованного, думающего человека, а не на то, чтобы разжигать какие-то воинственные чувства в массах. И популярные сейчас обвинения в том, что религиозные авторы утверждают превосходство своей религии над другими, а значит возбуждают религиозную рознь, что они оказывают психологическое давление на читателя, — все эти обвинения, естественно, абсурдны, поскольку они противоречат самой сути религиозной жизни. Если подобные вещи могут служить основанием запрета книг, то мы должны признать, что в России фактически существует запрет на миссионерство и проповедь. Конечно, можно говорить о том, что рычаги давления применяются избирательно, это действительно так. 

Наше нынешнее государство является специфическим преемником советской власти и также стремится держать религиозную жизнь в стране под контролем. И отсюда совершенно антиконституционная дискриминация нетрадиционных религиозных течений, которых опасаются из-за их непрозрачности для власти. В целом, можно сказать, что подавление деятельности так называемых нетрадиционных религиозных течений отрицательно сказывается на состоянии традиционных, допущенных религий и конфессий, поскольку религия и церковь, как любое социальное явление, - это живой организм, которому необходимо развитие. И появление новых течений заставляет старые, традиционные течения отвечать на вызовы времени. Не будь Реформации, которая повлекла за собой огромные изменения в западном христианстве, католической церкви в нынешнем ее виде не существовало бы. 

Российские власти всячески демонстрируют, что делают ставку на традиционные мировые религии, прежде всего, христианство в его варианте православия и "традиционный" в кавычках ислам, при необходимости делая некоторые реверансы в сторону иудаизма или буддизма. На самом деле, ставка делается сейчас на поддержание верующих в неком стабильном консервативном, управляемом состоянии. Не случайно с начала ХХ века в России практически не появлялось сильных духовных лидеров, а если они и появлялись, то функционировали недолго, поскольку сильный духовный лидер, сильное религиозное движение являются опасными конкурентами для слабого государства. Эта конкуренция с государством отчасти является причиной прошлых преследований и Нурси, и Гюлена в Турции. Сейчас можно говорить о том, что российские власти увлеклись чрезмерно, и речь идет не только о дискриминации в отношении нетрадиционных религиозных течений, но и о дискриминации в отношении ислама в целом. И даже если отнести последние запреты мусульманской религиозной литературы (в том числе запрет 65 книг в Оренбурге, где под раздачу попал даже средневековый трактат) к тому, что маховик, который запущен против опасных, с точки зрения государства, течений, трудно остановить, все равно создавшееся положение свидетельствует о вопиющем неуважении к мусульманам в России.

Еще хотелось бы сказать, что нынешняя всемерная поддержка со стороны власти консервативных сил внутри Православной церкви, вполне открыто провозглашенной целью которых является обретение статуса национальной церкви, вкупе с подавлением других религиозных направлений, в условиях многонациональной страны, конечно, создает взрывоопасную ситуацию. Но стоит отметить, что эти действия со стороны власти полностью вписываются в не менее опасную стратегию подавления и унификации общественной жизни в России в целом.