Совет Государственной Думы на заседании 26 июня 2007 г. перенес второе чтение законопроекта о внесении поправок в антиэкстремистское законодательство с 27 июня на 29 июня. Впрочем, 29 июня Дума снова, уже в третий раз, перенесла рассмотрение - на 4 июля.

27 июня на сайте Государственной Думы появились текст законопроекта ко второму чтению и таблицы принятых и отклоненных Комитетом Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству поправок.

Среди отклоненных поправок содержательных было две. Первая - поправка сенатора Юрия Шарандина, предлагавшего не включать мотив ненависти в ст. 213 ("хулиганство") (предположительное обоснование этой поправки, разделяемое и Правовым управлением ГД (см. там п. 3.2), - эта статья предполагает именно безмотивное, хулиганское преступление). Была отклонена также поправка Верховного Суда, предлагавшего не включать арест в список наказаний по предлагаемой ст. 20.29 КоАП ("Производство и распространение экстремистских материалов").


Законопроект с учетом принятых поправок принципиально изменился по сравнению с проектом, принятым в первом чтении 16 мая. Рассмотрим поправки в порядке, наиболее удобном для изложения .


Одно из двух важнейших изменений, как и ожидалось, связано с расширением понятия "мотив ненависти" в нашем УК. Стандартная формулировка, содержащаяся сейчас в п. "е" ст.63 УК, звучит так: "совершение преступления по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды".
Ее предлагается заменить на следующую (дополнения выделены курсивом): "совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы".

Мы уже комментировали включение политической и идеологической вражды в этот список и склонны считать такое изменение скорее негативным, хотя не отрицаем и конструктивного его значения.
Что касается вражды к социальной группе, этот мотив сам по себе также вполне разумен, он с конца 2003 года присутствует в составе ст.282 УК, но понятие социальной группы в УК не имеет никакого, даже приблизительного, определения и понимается правоприменителями вкривь и вкось. Приговоров с применением этого мотива почти нет, но те, что есть, показывают непригодность нынешней формулировки, по крайне мере - к сегодняшней российской правоприменительной практике: социальными группами, в возбуждении вражды к которым признавали виновными людей, оказывались российская армия и даже правительство республики Марий Эл.

Новая формулировка распространяется по всем статьям, где раньше старая фигурировала как квалифицирующий признак: ст.ст. 105, 111, 112, 117, 214, 244 УК.
Но она добавлена также в качестве квалифицирующего признака в ст.ст. 115 ("умышленное причинение легкого вреда здоровью"), 116 ("побои"), 119 ("угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью"; предлагаемое наказание по 2 части ст. 119: "лишение свободы на срок от двух до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового"), 150 ("вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений"; в первом чтении речь в поправке к этой статье шла не о преступлениях по мотиву ненависти, а о преступлениях экстремистского характера), 213 ("хулиганство").
Фигурировавшие ранее в этом контексте ст.243 ("повреждение памятников истории и культуры") и даже ст.212 ("массовые беспорядки") УК из списка пополняемых квалифицирующим признаком выпали.
Отметим также, что расширение признаков ненависти не коснулось состава ст.282 УК, то есть сама по себе пропаганда политической и идеологической вражды не криминализуется.

Таким образом, список преступлений с квалифицирующим признаком мотива ненависти резко расширяется, что само по себе хорошо для правоприменения (так как п. "е" ст.63, как мы уже писали, практически не используется обвинением). Но вызывает сомнение само изменение формулировки.
Отдельно надо обратить внимание на поправку к ст. 213. Сейчас хулиганство как уголовное, а не административное преступление - это, по сути, хулиганские по мотивации действия, совершенные "с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия". По новой формулировке получается, что это либо такие действия (п. "а" в предлагаемой редакции), либо "грубое нарушение общественного порядка" безо всякого оружия, но по мотиву ненависти (п. "б"). Действия, предусмотренные этим п. "б", будут плохо отличимы от мелкого хулиганства, предусмотренного КоАП, а вот санкции по этим деяниям - принципиально различные, что, скорее всего, вызовет путаницу, которая пойдет лишь во вред противодействию насильственным преступлениям на почве ненависти. Представляется, что при наличии квалифицирующего мотива ненависти практически по всему списку насильственных преступлений нет насущной необходимости вносить его еще и в ст.213.

В связи с изменением формулировки мотива ненависти стало возможным внести совершенно разумную правку в ст.282-1 УК ("организация экстремистского сообщества"). Сейчас там в качестве преступлений экстремистской направленности перечисляются несколько статей УК и список этот выглядит довольно произвольным. Предлагается отказаться от списка и считать экстремистским сообщество, направленное на совершение любых преступлений экстремистской направленности. Последние же определяются как преступления, признанные совершенными по мотиву ненависти в соответствии с квалифицирующим признаком или в соответствии с п. "е" ст.63 УК.


Вносится поправка в ст.4 закона о СМИ, содержащую список ограничений на свободу СМИ. Запретное действие названо так: "распространение информации об общественном объединении или иной организации, включенных в опубликованный перечень общественных и религиозных объединений, иных организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" (далее - Федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности"), без указания на то, что соответствующее общественное объединение или иная организация ликвидированы или их деятельность запрещена".
Иначе говоря, если пресловутый перечень будет наконец составлен и опубликован ФРС, а запрет НБП вступит в силу, то буквально любое упоминание НБП должно будет сопровождаться указанной оговоркой. То же будет верно по отношению к немногим уже запрещенным таким образом организациям, среди которых широко известных (пока) мало, разве что татарстанская региональная организация РНЕ.

Неоднократное нарушение ст.4 закона о СМИ чревато закрытием издания.
Пока же описанное выше нарушение предлагается наказывать штрафами в административном порядке, для чего аналогичная поправка вносится в ст. 13.15 КоАП.


В предлагаемой ст.20.29 КоАП, посвященной распространению экстремистских материалов, внесена поправка - статья будет касаться только "массового" распространения. Поправка вполне разумна, хотя Правовое управление и выразило сомнение в применимости столь неопределенного термина.
Примечательно, что в санкциях за это правонарушение, кроме ареста до 15 суток, штрафов и конфискации оборудования и материалов, появилась и такая мера, как приостановление деятельности организации до 90 суток.

Это же правонарушение включается в список тех, которые ограничивают пассивное избирательное право, в соответствии со ст. 4 закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (и аналогичных статей законов о выборах Президента и Государственной думы).


Предлагаются весьма существенные изменения в самом определении экстремистской деятельности в ст.1 соответствующего закона (см. ниже полный текст предлагаемого определения).

Во-первых, предлагается удалить вводную фразу: "деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо редакций средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на", сведя определение прямо к перечню деяний.
Организация и подготовка этих деяний, а также подстрекательство к их совершению стали отдельным пунктом определения.

Во-вторых, из определения исчезло сразу несколько пунктов: "подрыв безопасности Российской Федерации", "захват или присвоение властных полномочий", "создание незаконных вооруженных формирований", что резко сужает сферу действия закона "О противодействии экстремистской деятельности". Исчез также пункт "унижение национального достоинства", видимо, потому что такое деяние давно уже не предусмотрено УК.

В-третьих, включен пункт "совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации", отсылающий к расширению мотива ненависти в УК. Это позволяет исключить еще два пункта определения экстремизма: "возбуждение социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию" и "осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы".
Удалены пункты "применение насилия в отношении представителя государственной власти, либо на угрозу применения насилия в отношении представителя государственной власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей" и "посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность", видимо, потому это эти действия охватываются понятием "терроризм", либо являются иными преступлениями экстремистской направленности.

В-четвертых, в пункте "нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда здоровью и имуществу граждан в связи с их убеждениями, расовой или национальной принадлежностью, вероисповеданием, социальной принадлежностью или социальным происхождением" удалено "причинение вреда здоровью и имуществу" (это, опять же, покрывается расширенным мотивом преступлений ненависти), зато добавлено "нарушение законных интересов". Таким образом, этот пункт стал достаточно полноценным определением дискриминации, пусть и без употребления этого термина: формулировка практически идентична составу ст.136 УК.

В-пятых, в пункте "воспрепятствование законной деятельности органов государственной власти, избирательных комиссий, а также законной деятельности должностных лиц указанных органов, комиссий, соединенное с насилием или угрозой его применения" в список защищаемых объектов добавлены "общественные и религиозные объединения или иные организации".
Экстремизмом в ходе выборов предлагается считать не только помехи деятельности избиркомов, но также и "воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения".

В-шестых, пункт о клевете на должностных лиц остался в той же редакции, что и в первом чтении (мы уже комментировали его).

В-седьмых, предлагается более корректная формулировка пунктов о "пропаганде экстремизма". Сейчас формулировка в законе: "публичные призывы к осуществлению указанной деятельности, а также публичные призывы и выступления, побуждающие к осуществлению указанной деятельности, обосновывающие либо оправдывающие совершение деяний, указанных в настоящей статье".
Вместо этого предлагается: "публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения". Т.е. "обоснование и оправдание" выпадают из определения, но добавляется массовое распространение материалов, признанных экстремистскими.

В-восьмых, немного сокращен пункт о содействии экстремистской деятельности.

Таким образом, определение экстремистской деятельности резко сузилось и приблизилось к определенному списку уголовных преступлений, на чем давно настаивали многие эксперты. Это не устраняет всех недостатков определения экстремизма, но существенно сокращает список этих недостатков.


В тот же закон вносятся и иные дополнения. Одно из них обязывает (правда, не указано, кого именно) размещать решения о запрете, ликвидации и приостановлении деятельности организации в СМИ и в интернете. То же относится к решениям о признании материала экстремистским.



Законодатель ко второму чтению отказался от сомнительной модификации ст.280 УК (см. предыдущий комментарий) и от ужесточения ответственности по ст.ст. 282, 282-1, 282-2 УК.


Закон "Об оперативно-розыскной деятельности" предлагается пополнить прямым запретом на фальсификацию таковой деятельности и провокацию. Правда, санкций за это не предусмотрено.


Итак, законопроект ко второму чтению качественно изменился к лучшему.

Законодатель отказался от неоправданного ужесточения УК, от проблематичной криминализации "оправдания экстремизма" и некоторых других пунктов первоначального законопроекта.

Предлагаемое расширение определения мотива ненависти в УК может быть эффективно использовано для усиления борьбы с преступлениями национал-радикальных группировок. Исключение этого квалифицирующего признака из ст.212 УК наводит на мысль, что этот же инструмент не будет слишком активно использоваться при злоупотреблении антиэкстремистскими нормами в отношении независимых организаций.

Одновременно предлагается резко сузить и сделать более рациональным определение экстремистской деятельности. Это безусловно должно привести к повышению эффективности правоприменения. Хотя, следует признать, в определении остаются еще сомнительные пункты, например, применение насилия к любому представителю власти в любой форме и в любых обстоятельствах признается экстремизмом, что чревато значительными злоупотреблениями.
Вызывает некоторые сомнения включение в определение дискриминации: конечно, дискриминация родственна преступлениям на почве ненависти и является серьезнейшим общественным злом, но ее практикуют столь многие коммерческие организации и частные лица, что реальное применение антиэкстремистского законодательства в данном случае выглядит совершенно нереалистично. А значит, правоприменение будет крайне избирательным и малоэффективным.
Сходные, хотя и меньшие, сомнения относятся к пунктам, касающимся защиты избирательного процесса.

С другой стороны, среди поправок есть довольно неудачные (например, предлагаемая редакция ст.213 УК).
И совершенно неправомерным ограничением свободы слова представляется запрет упоминать запрещенные, ликвидированные и приостановленные "за экстремизм" организации без упоминания самого этого факта.

Впрочем, эти отдельные недостатки могут еще быть исправлены в процессе доработки законопроекта.